Видео-рассказы

Духовные истории и свидетельства, которые вдохновляют и поучают

Восстановились милостью Божьей

В моей жизни были случаи, когда я явственно ощущал над собой руку Божию, когда Бог спасал меня, и происходили события, невероятные с точки зрения здравого смысла. Однажды, когда я ещё работал в медицине и был консультантом Минздрава СССР, меня вызвали по санитарной авиации в Сухуми (Абхазия) к тяжелобольному ребёнку. Он утонул, его реанимировали, и он находился в республиканской детской больнице. Я приехал, осмотрел ребёнка, установил диагноз: тяжёлая гипоксическая энцефалопатия, смерть коры головного мозга. Я даже сделал выговор врачам — реаниматологам и невропатологам: зачем меня вызывали? Врачи смутились и сказали, что вызвали меня по настоянию родителей. Это было в Сухуми, а ночевать меня повезли в Гагры, к родственникам больного ребёнка. Когда я вошёл во двор их дома, навстречу мне вышла пожилая женщина с большим блюдом лобио в обеих руках. Увидев меня, она открыла рот от удивления, ахнула, взмахнула руками, схватилась за голову. Блюдо упало и разбилось. Я не понял, в чём дело. Потом выяснилось, что, когда с ребёнком случилась беда и он не выходил из комы несколько недель, его бабушке приснился сон, где чей-то голос говорил: «Вызывайте из Москвы консультанта Анатолия Ивановича Берестова», — и она видела моё лицо. Они не знали, есть ли такой консультант, но настояли, чтобы меня нашли. Её реакция на моё появление была связана с тем, что именно меня она видела во сне. Они уговорили меня взять ребёнка с собой в Москву. Я взял его, хотя мне и не верилось, что ему чем-то можно помочь. И тут произошло неожиданное: в Москве к нему вернулось сознание, и мы выписали его из больницы здоровым. Это было настоящее чудо Божие. Другой потрясший меня случай произошёл летом 1996 года, когда я уже служил в храме святого преподобного Серафима Саровского при институте трансплантологии. Я крестил семью из четырёх человек: мужа, жену и двух мальчиков тринадцати и четырнадцати лет. Оба мальчика страдали эпилепсией, а у их матери был рассеянный склероз в тяжёлой степени. Она уже не могла ходить, её привезли на коляске, она передвигалась только с поддержкой. И вот, когда я читал запретительные молитвы, необходимые при подготовке к Таинству крещения, запрещающие дьяволу владеть душой человека, оба ребёнка грохнулись в эпилептическом припадке. Все бросились к ним, а я сказал: «Остановитесь. Не бойтесь. Сейчас у них этот припадок пройдёт, и он будет последним в их жизни». И действительно, вскоре они пришли в себя, поднялись. Это было десять лет назад. За эти годы у молодых людей (теперь они уже взрослые) больше не было припадков. После крещения детей ко мне подвели их мать. Я окрестил её и предложил помочь вернуться на место. А она вдруг говорит: «Ой, не надо, я сама теперь дойду». Оказалось, что к ней вернулась способность ходить. Я в окно наблюдал, как она шла без коляски, хотя её и поддерживали за руки. Как невропатолог я знаю, что если человек при рассеянном склерозе перестал ходить, то уже никакими медицинскими средствами его двигательные способности не восстановишь. Опять Господь-Промыслитель помог. И много таких историй. Очень много. Игумен Анатолий (Берестов), руководитель реабилитационного душепопечительского центра на Крутицком подворье, доктор медицинских наук, профессор, г. Москва. Из книги С. Романова «Меня спас Бог» (Российская православная газета «ВЕЧНЫЙ ЗОВ»).

1 просмотров • 3 месяца назад

Врачебные истории

Малышка

- Ты еще молодой, куда вам дети, - причитала в трубку свекровь. Настя сидела рядом с мужем и смотрела в свой телефон. Рома косился на жену. А она делала вид, что ничего не слышит и не обращала на него внимания. - Как только родит, сразу делай тест. Сто процентов – это не твой ребенок! – мама продолжала поучать сына. – Я бы на твоем месте уже сейчас сделала. Потом будешь всю жизнь воспитывать чужого отпрыска. Молодой человек только молча слушал, понурив голову. Мама для него была авторитетом. Единственный раз, когда он пошел против ее воли – это когда женился на Насте. Жену он любил, а маме не нравилось, что какая-то девчонка отобрала у нее сына. Не хотелось ей делить его любовь с другой женщиной. Настя понимала, что свекровь ее не любит. Сначала она старалась всеми силами ей понравится, но потом поняла, что проблема не в ней, а в одинокой женщине, у которой кроме сына никого нет. Понимать она понимала, но жить с этим было тяжело. За спиной у молодой невестки свекровь настраивала сына против жены. Когда очернение невестки не помогло, она придумала новую тактику – убеждала сына, что забеременела Настя от другого, чтобы женить на себе приличного мальчика с деньгами. Вот сейчас в очередной раз Настя помимо своей воли слушает, как льется на нее поток грязи в телефонном разговоре заботливой мамочки с сыном. Рома думает, что жена не слышит его разговор в наушниках. Но сейчас дело не в наушниках, а в том, что молодая женщина устала от оскорблений. Настя встала и, сославшись на плохое самочувствие, ушла в комнату. Легла и напевая песню, попыталась уснуть. Хотелось плакать, но она понимала, что ее волнение перейдет к ребенку. Она решила для себя, что, когда на душе тяжело, будет петь для малышки, чтобы она чувствовала, что ее любят и она под защитой. Закончив петь Настя вскоре заснула. Рано утром Рома ушел на работу. Не поцеловав ее, как раньше, перед уходом. Свекровь, следуя пословице «вода камень точит», медленно вбивала сыну в голову мысль, что нужно расстаться с неверной женой. Настя проснулась от того, что хлопнула входная дверь. Одновременно с этим живот пронзила острая боль. Молодая женщина лежала, надеялась, что боль утихнет. Но легче не становилось. Позвонила мужу, тот сказал, чтоб не накручивала себя. - Потерпи до вечера, - уговаривал Рома жену, как будто в ее силах было просто так взять и прекратить боль. - А если это опасно? – волновалась Настя. - Хочешь, маму попрошу приехать? – предложил муж, но Настя сразу же отказалась. Рома не знал, что жена в курсе происходящего за ее спиной. Свекровь всегда наигранно улыбалась в лицо невестке. Сам же Рома не был ни на стороне мамы, ни на стороне жены. Разрывался между двумя любимыми женщинами, пытаясь всем угодить. Может за это и полюбила его Настя, что характер у него мягкий. Но в супружеской жизни это оказалось большим минусом. Молодая жена только надеялась, что с рождением ребенка муж станет более решительным. Потерпев еще час, Настя вызвала скорую. Муж, видимо, был на совещании, трубку не брал, написала ему сообщение. Свекрови не звонила. Так одна и поехала в больницу. Женщину срочно доставили в родзал. Настя словно со стороны наблюдала за происходящим. Ей сделали укол, суетились вокруг и что-то объясняли. Поняла только, что ребенок родится раньше положенного срока. Неожиданно она осознала, что ее жизнь изменится навсегда. Было почему-то страшно. Как будто она падает в черную бездну. Что-то огромное тащит ее вниз. В какой-то момент ей показалось, что она покидает свое тело. И когда она оцепенела от страха, от ощущения безысходности, она почувствовала что-то теплое. Маленький лучик света, словно луч надежды загорелся рядом с ней. И темнота постепенно отступила. Настя снова ощутила боль. Вокруг суетились люди в белых халатах. - Еще немного, давай, Настюша, потужься, это почти закончилось, - теплая рука пожилой акушерки сжимала ее руку и, поглаживая ее, женщина ласково шептала роженице ободряющие слова. Остальной персонал суетился вокруг появляющегося на свет малыша. Наконец, сильная боль, и все закончилось. Неожиданно молодая женщина почувствовала облегчение. Боль стихла и Настя обессиленно расслабилась. Теперь ей хотелось спать. В помещение была тишина. Казалось бы, очень кстати, никто не мешает отдохнуть. На секунду подумала об этом Настя и тут же насторожилась. - А разве малышка не должна кричать? – обеспокоенно спросила роженица. Акушерка сильнее сжала ее руку. Медперсонал молчал. Молодая женщина попыталась рассмотреть, что с ее малышом делает одна из медсестер. Но та, повернувшись к роженице спиной, суетилась вокруг ребенка. - Как она? – умоляюще спросила Настя. - Вам нужно отдохнуть. Ребенок не успел принять правильное положение, так как роды преждевременные. У Вас большие разрывы, - обрабатывал роженицу врач. - Что с малышкой? – не унималась Настя. - У нее же все хорошо! – утвердительно заявила молодая мамочка. - Ребеночек раньше времени родился, - повторился врач. – Мы сделаем все возможное. Сейчас Вам нужно о своем здоровье беспокоиться. Пожилая акушерка отпустила Настину руку и принялась убирать вокруг. Молодая женщина закрыла глаза и окунулась в воспоминания. - Я беременна, - с сияющими глазами и сгорая от нетерпения сообщить эту новость своему парню, Настя, наконец-то, дождалась Рому с работы и обрадовала его. Она надеялась, что Рома обрадуется... Они не раз обсуждали эту тему и ее молодой человек знал, что Настя хочет ребенка. Сам он тоже признавался, что мечтает о детях. Но в тот момент будущий папочка только растерянно улыбался. Это она потом случайно наткнулась в телефоне на его переписку с мамой. Где свекровь убеждала сына, что его девушка корыстная провинциалка. «Вот увидишь, не пройдет и месяца, как она заявит тебе, что беременна!». Эти слова постоянно стояли у Насти перед глазами. Свекровь, как накаркала, действительно в итоге так и получилось. И только после свадьбы девушка поняла, какая ее свекровь на самом деле. Улыбающаяся напоказ и склочная у нее за спиной. Но муж виду не подавал. Конечно, Настя видела, что ребенок не входил в его планы на ближайший год. Тем не менее, он мужественно принял эту новость и смирился с этим. Он будет хорошим папой, была уверена Настя. Но эта вода, которая лилась из уст его мамы, отравленная ее материнской ревностью, постепенно подтачивала любовь сына. Рома все чаще задерживался на работе, меньше внимания уделял жене. Настя чувствовала, как ему тяжело и старалась окружать его заботой. Конечно, иногда было настолько обидно, что хотелось швырнуть тарелку о стену или накричать на мужа. Но, понимая, что этим ничего не изменишь, она замыкалась в себе, ссылаясь на плохое самочувствие или усталость, уходила в комнату и тихонько пела песню про доброго ангела мира. Покойная мама всегда говорила дочери, что если хочешь изменить мир, начни с себя. Все 7 месяцев беременности Настя старалась изменить себя. Девушка верила, что их малыш будет ангелом, который принесет мир, и отношения со свекровью наладятся. И сердце пожилой женщины растает. Она примет ее в свою семью и перестанет настраивать против нее сына. После всех процедур Настю отвезли в палату. Акушерка помогла ей перелечь на больничную койку и поправила подушку. - Почему мне ее не приносят? – спросила Настя. - Ты не волнуйся, детка, - улыбнулась женщина. – Малышка в надежных руках. Насте казалось, что целая вечность прошла. Внутри нее была пустота, никто не шевелился, не билось маленькое сердечко. За время беременности она так привыкла, что с ней рядом маленький человечек. А сейчас ничего этого не было. Она с надеждой смотрела на эту пожилую женщину, которая, видимо, к каждой роженице была так добра. Всех называла ласково или по имени, или деточка, или доченька. Если бы не она, Настя не выдержала бы напряжения. Вскоре в палату зашел врач. Строгий и напряженный. Акушерка, поспешила удалиться. - Вы уже дали имя новорожденной? – спросил доктор, стараясь не смотреть пациентке в глаза. - Зоя, - быстро выкрикнула Настя. – Зоенька. - Мне очень жаль. Мы ничего не смогли сделать. Зоя не выжила. - Почему не смогли? Что это значит? – Настя пыталась заглянуть доктору в глаза. сказать: «Вот же я, здесь. Вы что-то перепутали. Это ведь не мне Вы хотели сказать…» - Примите соболезнования, мы… Дальше она не слушала, молодая мама начала кричать. Она 7 месяцев держалась. Терпела и надеялась на это маленькое чудо, которое принесет в ее мир и в ее семью радость. Ей хотелось кричать, когда она прочитала переписку свекрови с мужем, когда она слышала, как свекровь говорит с сыном о ней: «Как там эта? Твоя девка, эта потаскуха…». Все 7 месяцев она молчала. Все это можно было перетерпеть. Ради этого чуда… - Почему мне ее не приносят? – дрожащим голосом спросила девушка, как только перестала кричать. - Я хочу ее видеть! – по щекам Насти катились слезы. – Вы мне не показали ее. Разве маме не должны показать ее ребенка, когда он родился? - Девочка была очень слаба… - А сейчас? – не унималась молодая женщина. - Сейчас она что? - Она умeрла, мы все что могли сделали… - Я могу ее увидеть? - Девочка… - начал врач. - Принесите мне ее! – перебила его безутешная мама. Как не уговаривал ее доктор, что это тяжело для нее будет, молодая мама не соглашалась с его доводами. Ей нужно было увидеть свою дочку. Хотя бы попрощаться должна она с ней. Она не может позволить, чтоб у нее просто отобрали частичку, которую она с таким нетерпением ждала. Через несколько минут ей принесли маленький сверток. Медсестра протянула мамочке ее бездыханного ребеночка. Врач с медсестрой переглянулись. Другие две женщины, что были с ней в палате, отвернулись от соседки и тихонько плакали. Настя аккуратно взяла свою малышку. Она была еще теплая. Сморщенный комочек ей казался похожим на светлого ангелочка, который вытащил ее из той бездны, в которую она падала. Молодая мамочка прижала малышку к себе и закрыв глаза, запела: Поднимая крылья, воспевая жизнь, Сказки станут былью, устремляясь ввысь. Милосердный ангел с пламенем в груди Вдруг протянет сердце: «На, - бери!» Доктор и медсестра опустили глаза вниз. А мамочка, с улыбкой и слезами на лице тихонько продолжала петь. Ее тонкий голос, эхом ударяясь о стены палаты, звучал в абсолютной тишине. Никто не решался пошевелиться и заговорить. Молодая девушка, закончив, начала петь сначала. Так продолжалось минут пять. В конце концов пожилая акушерка, которая стояла за дверью и слушала, тихонько вошла в палату. Подойдя ближе, она оцепенела на мгновение, а потом начала дергать доктора и медсестричку, показывая на малышку. Маленькие пальчики слегка пошевелились и девочка сделала вдох. Медперсонал засуетился и Настя открыла глаза. - Божечки мой! – охнула акушерка. - Это невозможно, - растерянно пробормотал доктор. И девочка заплакала. Другие роженицы подскочили к Настиной кровати и изумленно смотрели на это чудо. Малышку забрали для осмотра. А молодая мама, обессиленная, заснула с улыбкой на лице. Всю беременность она разговаривала со своей малышкой. Пела ей песню и любила ее всем сердцем. Несмотря на негатив вокруг, она старалась окружить свою малышку любовью. Зоя, имя, которое в переводе с греческого означает жизнь, чувствуя любовь мамы, боролась за свою жизнь. Между ними была невидимая связь, которая с каждым днем привязывала их друг к другу. Может этим мама и спасла свою девочку, дав ей шанс родиться на Земле. Тоненькие ниточки, которые с каждым днем становились все прочнее, связали их, чтобы вместе пройти свой путь на Земле. Девочка быстро пришла в норму. Мужу со свекровью показали малышку, пока Настя спала. Когда к вечеру они пришли в палату к молодой мамочке, девушка почувствовала, что что-то изменилось. В первый раз свекровь ее обняла и в глазах ее блестели слезы. Конечно, она не призналась невестке в своих действиях за ее спиной, она была гордой женщиной, но теперь ее улыбки были искренними. Зоя была похожа на папу. Этот маленький ангел действительно пришел с большим пламенем в груди, которое согрело не только ее маленькое сердце, но и растопило лед в сердце бабушки. С рождением Зои мир вокруг нее стал добрее...

1 просмотров • 3 месяца назад

Врачебные истории

внутренняя сила врачебные истории дети животные за пределами логики истории из жизни исцеление кротость мама моя половинка простая радость семья сильная личность сын христианская любовь чудеса

Медицина нуждается в благодати

Удивительные факты из практики современной реанимации. Я работаю с категорией больных, с которыми нет возможности общаться. Они находятся в крайне тяжёлом состоянии, под сильной медикаментозной загрузкой, часто без сознания или им настолько тяжело, что они потом даже не помнят, что с ними происходило. Но мы часто приглашаем священника в отделение, никогда не отказываем в таких просьбах родственникам, иногда сами, если видим крестик на груди, подсказываем, что это возможно. И вот, как реаниматолог, я часто наблюдала непосредственно по мониторам изменение состояния больных во время совершения церковных таинств. У нас был один ребёнок полуторагодовалый после страшной аварии, он вылетел через лобовое стекло – тяжелейшая черепно-мозговая травма, скальпированная рана, массивная кровопотеря. Привезли его в приёмный покой практически в предагональном состоянии. Сначала думали: «Господи, только бы довезти его до реанимации, умирает ребёнок!» Успели. Кровотечение остановили, делали всё, что нужно, но никто не верил, что он выживет. Ребёнок находился на искусственной вентиляции лёгких, без сознания. И я не верила – настолько тяжёлое было состояние! Прабабушка его, воцерковлённая, пригласила иеромонаха Серафима (Рошку), он ребёнка крестил. Дежурный врач мне утром передаёт: «Отец Серафим после крещения обмолвился, что ребёнок будет жить». Честно говоря, я не поверила. Но мы продолжали делать всё, что от нас зависело, и ребёнок пришёл в сознание, выжил. Это было первое чудо для меня. В прошлом году аналогичный случай произошёл с нашим врачом анестезиологом-реаниматологом. Тяжёлая автодорожная политравма: тяжелейшая черепно-мозговая травма, перелом позвоночника. Мы всё делали, что могли, но показатели крови у него оставались крайне низкими. Мозг страдает, а мы ничего сделать не можем! Непонятно, почему они не поднимаются: мы и вентиляцию лёгких проводим, и кислород даём, и режимы меняем, и давление держим, и в лёгких патологии нет… У меня уже руки опустились. Стоим и не знаем, что предпринять. Мама у него верующая, спрашивает: «Мне что делать?» Я говорю: «Бегите в храм». Был праздник Троицы, и после Литургии игумен Иннокентий пришёл. Священник начал соборовать, а мы стояли бригадой, молились и смотрели на приборы. Пульсоаксиметр показывает степень насыщения крови кислородом. В норме эти показатели – 100, ну не ниже 90, а у коллеги нашего было 82. Он лежит синий, гипоксичный. «Ну, хотя бы 88! Хотя бы 90!», – молимся. Мы ничего не делаем, стоим и видим по монитору, как показатели меняются: 85 – 88 – 92 – 95, к концу Таинства соборования наступила стабилизация. К утру было уже 98, он пришёл в сознание. Отец Иннокентий навещал его, беседовал, исповедовал, причащал. Врач наш не воцерковлён до этого был. Но вспоминает: «Я очень ждал прихода батюшки, от него шла такая благодать!» Он плохо помнит, как мы его лечили, но ощущение благодати при разговоре со священником очень хорошо запомнил. Восемь месяцев доктор наш был на больничном. Когда мы посылали его на консультации в центральные клиники, там такие речи были… «Не жилец», «глубокий инвалид»... Из Якутска приезжали нейрохирурги, давали очень плохие прогнозы по позвоночнику. А он вышел на работу, восстановился полностью, к радости нашей. Это теперь совсем другой человек. Вот чудо, которое мы наблюдали своими глазами! Даже неверующие доктора это видят. Например, заведующая детским отделением говорила, что когда мамочки приносят святую воду, иконы, у детей наблюдается положительная динамика: «Если я вижу, что появляются эти вещи, – она показала на иконы, – я успокаиваюсь, значит, всё будет хорошо. А если у мам в голове много тараканов – экстрасенсы, гороскопы, целители и т.д., то очень тяжело их детей лечить». Бывают крайне тяжёлые больные, с массивным кровоизлиянием, допустим, в головной мозг, когда смерть мозга происходит – уже не человек лежит фактически. Мы тогда сердце поддерживаем, отключать аппарат не имеем права. Понимаем, что мозг мёртвый, тем не менее, поим человека, кормим, поддерживаем давление, и бывает, это длится довольно долго, хотя надежды нет. Но после соборования обычно наступает остановка сердца: душа получает то, что ей было нужно, и больной спокойно умирает. Эти случаи тоже монитором фиксируются, даже сам отец Иннокентий видит это: всё, душа освобождается. Несомненно – и вера помогает, и таинства церковные, и молитва. Очень важна молитва родственников, молитва в храме. И мы сами обязательно за своих пациентов молимся. Когда соборование идёт, если кто-то свободен, мы обязательно молимся вместе со священником. Елена Владимировна ЛЬВОВА, заведующая отделением анестезиологии и реанимации Центральной районной больницы, г. Мирный

1 просмотров • 3 месяца назад

Врачебные истории

бабушка внутренняя сила врачебные истории животные за пределами логики мама молитва Папа простая радость семья христианская любовь чудеса

Как Рита выпала из окна.

Я проснулась от крика соседки: “Юля! Рита выпала из окна!” Почему-то в экстремальных ситуациях я поначалу не испытываю страха, а действую чётко и на удивление хладнокровно. Я спустилась вниз по длинной мраморной лестнице: летом мы живём в городе Печоры Псковской области, где у нас квартира на втором этаже в старинном доме с высоченными потолками. Второй этаж здесь примерно как третий в хрущёвке. Честно говоря, я даже не надеялась, что моя дочка Рита могла выжить после падения на асфальт с этой высоты… но она оказалась жива. Без сознания, хрипела, билась в судорогах… Крови не было, что, впрочем, ни о чём не говорит, поскольку переломы бывают и закрытыми, а кровотечения – внутренними. Соседка уже звонила в “скорую”, а в моей памяти внезапно всплыл курс экстренной первой помощи, который проходили в автошколе. (Скажем честно, никто из нашей группы не просмотрел тогда учебный диск, кроме меня. Остальные, видимо, оказались фаталистами. Очень напрасно). Выяснилось, что пока все спали, Рита втихаря открыла окно (не знаю, как ей это удалось: рамы новые, и даже я их с трудом открываю), по улице шёл знакомый мальчик, и Рита решила помахать ему рукой (почему нельзя было помахать из-за стекла? Непознаваемая детская логика). В итоге не удержалась и выпала вместе с москитной сеткой. Оставив с Ритой деда, я понеслась собирать документы (без полиса провинциальная “скорая” не повезёт, хоть трижды помри, именно с вопроса “Где полис?” врач и начал, а уже потом надел на шею ребёнку фиксирующий воротник и сделал уколы). Дальше началась фантасмагория под названием “Выжить вопреки стараниям медиков”. Я была достаточно наслышана о медицине в глубинке, в частности, о печорской, чтобы сообразить: Рита не выживет. Шансы практически равны нулю. Начнём с того, что отсутствуют реанимобили. По городу ездят “буханки” или “газели”. И вообще в печорской больнице нет реанимации. Ближайший большой город – Псков. Час на автобусе или полчаса на “скорой”. Но во Псков Риту сразу не повезли, а около часа делали рентген и что-то смотрели в Печорах. С самых первых минут я осознала, что спасти в этой ситуации может только чудо. Я позвонила нескольким друзьям, друзья – другим друзьям, и цепочка начала складываться… Из всех святых в первую очередь вспомнила о святителе Николае, поскольку пою в его храме, и он много раз помогал нашей семье в сложных ситуациях. Самое яркое воспоминание о печорской больнице – врач подносит карманное зеркальце ко рту Риты, я понимаю, что это проверяют, умерла она или ещё дышит. Потом врач светит фонариком ей в глаза. Зрачки не реагируют на свет. Приехала ещё одна “скорая”, и повезла, наконец, во Псков. По дороге выяснилось, что аппарат ИВЛ не работает, потому как давно не эксплуатировался, а значит, “молитесь, чтобы она дышала сама, впрочем, ещё клизмочка есть и… сейчас поищем…” Нашли-таки ручной аппарат ИВЛ, кажется, он мешок Амбу называется. Промолчу о том, что дорогу “скорой” уступать не принято. Даже если она с сиреной и мигалками. А потому несись, машина, по обочине, пока всю душу не вытрясешь. По пути останавливались мерить давление. Уж не знаю, почему его нельзя во время езды измерить. При въезде во Псков выяснилось, что нейрохирург один. На всю Псковскую область один. (В отпуске что ли остальные? Или их в принципе нет?) И он работает во взрослой больнице. Приезжаем во взрослую – а оттуда отправляют в детскую “У нас лицензии на лечение детей нет. Нейрохирург к вам сам приедет”. В общем, Рита оказалась в реанимации спустя два часа (!) после травмы. За это время она потеряла больше половины (если не 2/3) крови (разрыв селезёнки, внутреннее кровотечение, плюс “скорая” решила, что нужно повысить давление, и хлестать начало ещё сильнее). Не понимаю, как её вообще довезли живой. А у приёмного покоя меж тем стоял без дела новенький симпатичный реанимобиль, очевидно, “только для псковичей”. Всю дорогу я вспоминала рассказ отца Фёдора Конюхова, как в кошмарный шторм, когда он уже не надеялся выжить и бросил штурвал, у этого самого штурвала оказался… святитель Николай. “Ведь он же может. Может! Он и мёртвых воскресить может!” – думала я, заодно вспоминая всех известных мне святых. Не на “клизмочку” же мне было надеяться, в самом деле! Pита была в коме почти неделю. Множественные переломы костей черепа, гематомы, ушиб мозга тяжёлой степени. Один из дежурных реаниматологов мне сказал: “Мы не нострадамусы и ничего прогнозировать не можем. Вы понимаете, что у ребенка череп раскололся, как арбуз?” (Про арбуз и нострадамусов передаю дословно). Всё это время передавалась эстафетная палочка молитвы: Вася передал Кате, Катя – Пете, Петя – Феде… в итоге оказалось, что за Риту молятся десятки тысяч человек, никак не меньше. От Москвы и Питера до Соловков, Иерусалима, Афона, Германии, Польши, Сербии, Эстонии… кажется, даже до Австралии дошло. Никогда бы не подумала, что столько неравнодушных людей откликнется на просьбу помолиться за какую-то незнакомую девочку. Мало ли таких девочек вылетает ежегодно из окон? Примерно через 10 дней Риту перевели из реанимации в неврологию. Первый вопрос, который она задала, оказавшись в обычной палате, меня немного удивил: “А где этот дядя? Который мне вкусное дал”. Она повторяла это настырно, несколько раз: – Мама, а где дядя, который со мной всё время сидел? – Рита, ты в другом отделении, тут одни тёти работают, а дяди остались там, где лежат дети, которым совсем плохо. Я решила, что Рита имеет в виду вчерашнего дежурного врача-реаниматолога. (Хотя как он ей вкусное мог дать? В реанимации большую часть времени её через зонд кормили и вкусняшек не давали, а меня немало огорчало, что нельзя причащать больного, находящегося без сознания, и через зонд тоже нельзя). Ну и вот… Рита говорит: “Нет, другой дядя”. Так она пристала ко мне с этим дядей, что я даже поинтересовалась у врача насчёт психики. Оказалось, глючить не должна. Тогда я предположила, что дядя ей приснился, но она внушала, что на самом деле был. Поскольку ни о чем другом Рита говорить не хотела, пришлось поддерживать беседу. – Дядя молодой был или старенький? – Старенький, как наш деда. Врачи реанимации отпали сразу же, ибо им всем на вид не больше сорока. Остался только рентгенолог и узист. Потом она говорит: – Дядя с бородой был. – Тут таких вообще нет. – Этот дядя как у нас на окне стоял. Ну, думаю, точно глючит: – На окне у нас, к счастью, дяди не стоят. Разве что на иконах, – ухмыльнулась я. – Да, дядя как на иконе, который с Богом. Тут я вообще перестала что-либо понимать. Рита говорит: – Он в шапке был такой, с камешками разными. Он у нас в храме ещё… Ну, батюшка. – Какой батюшка? Отец Савва что ли? Он в Москве. (Я вспомнила нашего настоятеля). – Нет, другой. В храме в Москве, мы там были. Как икона. Мне вдруг жутковато стало. Ибо подозрение пало на святителя Николая. Прямо напротив входа у нас в храме висит копия старинной чудотворной иконы. – И что дядя сказал? – Дядя сказал: “Ты сейчас заснешь, а потом все будет хорошо”. И руку вот так он складывал… Рита чётко сложила пальцы двуперстным архиерейским благословением, чего раньше за ней не наблюдалось. Она и креститься-то умела тогда только всей пятерней и забывала, какой рукой это делается. Вот такая история. Кто его знает, что видится людям между жизнью и смертью? Через три недели Риту выписали. Она могла бегать, прыгать, разговаривать и ничем не отличалась от прежней Риты. Никаких последствий от травмы не осталось. Разве что огромный шрам через весь живот. При выписке невролог сказала: “Не знаю, честно говоря, кто вашему ребёнку помог – Бог, ангелы или молитвы какие-нибудь…” На радостях мы закатили пир горой, устроив пикник с шашлыками на лоне природы. Поляну украсили бумажными журавликами (наверное, по ассоциации с японской девочкой Садако Сасаки). Потом приехали в Москву, пришли в поликлинику к неврологу на проверку, принесли выписку. Врач долго смотрела то на выписку, то на Риту, которая ухитрились уже стащить какую-то печать и штамповала с упоением листочки для заметок… Наконец, невролог произнесла: “После этого разве можно сомневаться, что Бог существует? Кто ещё мог сделать это? Я уже не один десяток лет работаю, и могу вспомнить за всю мою практику только один похожий случай: мальчик утонул, 15 минут провёл под водой, но мало того, что выжил, обошлось практически без последствий. Это никак нельзя объяснить. Просто случилось чудо”. Прошло полтора года. Рита, которая по логике вещей должна была умереть или остаться инвалидом, занимается музыкой, балетом и… даже стоит на голове! (Хотя я, честное слово, не разрешаю). Автор: Юлия Линде

1 просмотров • 3 месяца назад

Врачебные истории

врачебные истории дедушка дети доброе слово дочь животные за пределами логики истории из жизни мама молитва Папа семья чудеса

Поп ты или нет

Поп ты или нет? Навсегда запомнил отец Евгений этого парня. Хотя и давно это было. Нет! Сначала забыл. Прогнал и забыл… Пришел тот парень в храм днем. Прилично одетый, но помятый, грязный и хорошо пьяный. Литургия закончилась, но народ еще был. Пришел, плюхнулся на лавку. От него заметно разило. — Уже и в храме алкашня, — проговорил кто-то. — Шел бы ты домой — проспался, — раздалось с другой стороны. Сторож схватил его за руку, попытался поднять. Он рванулся и задел подсвечник, который с грохотом упал на пол. — Тише-тише, милый… — подлетела к нему Лидия Ивановна, старенькая прихожанка. — Так же нельзя. Завтра приходи. Батюшка обязательно с тобой поговорит. — Сейчас мне нужно! — почти прокричал тот. И даже ударил себя кулаком в грудь. Как будто там что-то болело. — Что тут у вас происходит? — выбежал из алтаря отец Евгений. Он был одет, в руках чемоданчик. — Молодой человек, в чем дело? — строго посмотрел на пьяного. — Что, тоже скажете домой идти? — усмехнулся парень. «Ну, началось!» — раздраженно подумал батюшка. --- У него в тот день у самого все шло наперекосяк… Беременная в очередной раз матушка слегла с тяжелейшим токсикозом и не смогла отвести дочь в школу. Пришлось ему. А у него служба… Теща тоже заболела, сказала, что не придет посидеть с маленьким сыном. Потащил с собой в храм, сдал на руки сердобольным прихожанкам. Потом два отпевания и недовольные чем-то родственники, грозившие жалобами… А теперь срочное соборование в больнице. Сам владыка попросил. Какой-то его дальний умирающий родственник. Отец Евгений уже давно должен был туда выехать. И матушка позвонила, плохо совсем. Нужно в больницу… А когда? И этот пьяница еще… --- Эх, сколько таких повидал уже отец Евгений… Сколько скорбел о них… Живут, как хотят. Ни о каком Боге не думают. Тем более — о вечности. Здесь и сейчас! Успеть бы, урвать бы… А однажды выпьют, пробьет их пьяная слеза, торкнет что-то внутри... Увидят купола и давай стучать в ворота: «Поп! Открывай! Душа просит!» И хорошо, если постучит и уйдет. А иногда целый скандал на всю улицу. Сатисфакции своих неожиданных религиозных потребностей требуют: «Три часа ночи? А мне какое дело! Мне Бог сейчас нужен!» Если батюшка на месте, то часами ему про жизнь, да про «жену-мегеру старую»… Да про пассию помоложе… Могут еще денег отвалить с пьяных глаз. Отцу Евгению один так раскошелился. На следующее утро проспался и пришел грoши обратно требовать: «Как не стыдно! Человек не в себе был, а вы воспользовались! Рады свой опиум для народа бедным людям втюхивать». Ну а если батюшка вразумлять начнет, мол, приходи завтра или позвони, ты же никакой, то, опять же, хорошо, если послушает. Может и с кулаками. И назавтра, как правило, никто не приходит и не звонит. На трезвую голову Бог не нужен. Времени нет… --- **«Поп ты или нет!»** За секунды все это промелькнуло в голове отца Евгения. Но попытался он раздражение в себе подавить. — Ты, брат, сходи отдохни. А завтра утром я тебя буду ждать. Но мужчина уже хватал его за руку: — От меня вам всем нужно сегодня! А мне завтра?! — Молодой человек, мне от вас ничего не нужно! А вам стыдно должно быть в таком виде в храм приходить! Завтра я вас буду ждать… Как проспитесь! — Да поп ты или нет?! Но батюшка быстро вышел из храма. Он очень спешил, да… Шепнул только на ухо сторожу, чтобы успокоил и вывел дебошира. В машину запрыгнул и помчался на порученное владыкой соборование. --- Потом ехал и корил себя. «Поп ты или нет»… Быть может, там и правда что-то серьезное? «Если серьезное, то завтра придет. Обязательно придет, — утешал себя отец Евгений. — Но зачем я ему про "стыдно" сказал? Не знаю же всего. Ладно… Если что серьезное — вернется. Обязательно вернется! А если нет?.. Ну, значит, как все ТЕ. Которым Бог на трезвую голову не нужен!» Парень не вернулся… Значит — как все они… --- **«Врач вы или нет!»** Сделал тогда отец Евгений дела. Матушку в больницу отвез. Потом родила она благополучно. И забылся со временем тот парень… Как-то вечером, когда вся семья мирно ужинала да прошедший день обсуждала… А любили они с матушкой и детьми сесть так вечером и поговорить — что хорошего сделали, что не очень, и за что им Господа сегодня благодарить. В общем, вели богоугодную беседу, и тут сынок их за живот схватился. — Ну что ты, милый… Неужели так болит? — спросила матушка. — Он сегодня весь день на живот жалуется. Может, съел чего? Ну потерпи, пройдет… Но мальчику становилось хуже. Он уже и ходить не мог. Донес его на руках отец Евгений в машину — и в больницу. А внутри холодело все: «Неужели все так серьезно?» — Потерпи, сынок… Сейчас-сейчас… Все будет хорошо! Господи, не оставь! Вот и больница. — Доктора! Доктора срочно! — Мужчина, что ж вы так кричите? — проворчала старенькая санитарка. — Вы нам всех больных распугаете! — Вы не видите, моему ребенку плохо! Позовите врача! — Скоро будет врач, не шумите! Пересменка у них… Сергей Иванович, домой уже? Мимо проходил молодой мужчина. — Да… Что здесь происходит? — Отец сына привез… — Вы доктор? Что с ним? — У меня смена закончилась… Сейчас другой врач будет. Сергей Иванович очень спешил. Дома ждала больная мать… — Врач вы или нет! — в отчаянии схватил его отец Евгений за руку. Доктор внимательно посмотрел на батюшку. На стонущего мальчика… — Зовите медсестер, в смотровую его. Я сейчас… — Так домой же вы… — возразила санитарка. — В смотровую, я сказал! И пошел переодеваться. --- **«Батюшка, вы помните?»** Слава Богу, вовремя оказался рядом тот доктор. У мальчика был перитонит. А больница маленькая, персонала немного. Другие заняты. Уйди тогда Сергей Иванович, неизвестно, чем все это обернулось бы. Но осмотрел, диагностировал, лекарства начали давать, к операции готовить. В общем, все закончилось хорошо. А отец Евгений не знал, как и благодарить этого человека. И лицо его казалось ему смутно знакомым… Где он мог его видеть? Так и не вспомнил. Спросил как-то, тот только плечами пожал. — Батюшка, а доктор-то… Вы помните? — подошла к нему через несколько дней Лидия Ивановна, та его прихожанка старенькая. Она ходила вместе с матушкой навещать мальчика. Очень она его любила, нянчилась много, когда маленьким был, внуком считала. Своих-то не было. — Что помню, Лидия Ивановна? — Это же он тогда приходил пьяным… Лидия Ивановна всегда помнила всех. — Когда? Отец Евгений спросил просто, чтобы что-то сказать. Он все вспомнил. И обожгла душу горячей волной безжалостная память. «Завтра приходи!» «От меня вам всем нужно сегодня, сейчас, а мне завтра? Поп ты или нет!» «Мне от вас ничего не нужно!» «Врач вы или нет?!» --- Отец Евгений пришел домой глубокой ночью. Слава Богу, службы утром не было. Матушку предупредил по телефону, что задержится. Но она все равно волновалась. Сидела на кухне, ждала. В окно выглядывала. Еще больше заволновалась, когда подъехало такси и из него вышел батюшка. — Что произошло? — Давай чайку попьем, а? До утра просидели они на кухне. Матушка слушала. А отец Евгений рассказывал историю про маленького мальчика Сережу, который в детстве делал уколы плюшевым мишкам и зайцам, а все машинки у него были скорой помощью. И мечтал, что вырастет, станет доктором и вылечит всех-всех людей на свете от всех болезней. И брата своего Петьку тоже вылечит. А то он в последнее время лежит в больнице. И мама с ним постоянно. Дома почти не бывает. И плачет бабушка. И шепчется с отцом про какой-то рак. А ему, Сереже, ничего не говорят. Но он все видит. Обязательно вылечит! И будут они с Петькой, как раньше, играть и смеяться. В реке у деда в деревне купаться, в сарае в сене прятаться и слушать, как ищут их всей округой. И драпать потом от дедова ремня. Не успел! Петька умер. Но Сережа вырос и все равно поступил в медицинский институт. Уехал в столицу и поступил. Там в первый раз примерил белый халат и почувствовал себя супергероем. Который спасет всех детей. Всех таких Петек! Обязательно спасет! Он же детский хирург! Вернулся в родной город к матери. Отец умер, и она осталась одна. Предлагали Сергею хорошее место в столице, но он отказался. И устроился сюда, в маленькую провинциальную больницу. Детей лечил, спасал, как и мечтал. Работу свою очень любил. Хотя и понял давно уже, что врачи — не боги и не супергерои в белых халатах. Но все у него было хорошо. А потом прямо на операционном столе умер у него мальчик шести лет. Нет, Сергей сделал все, что мог. И все было правильно. Но спасти ребенка было уже невозможно. Слишком поздно привезли его в больницу. Это была первая его «врачебная» смерть. До сих пор каждую минуту помнит он лицо матери: — Доктор, как там? Все хорошо? Почему вы молчите? А он молчал. И не знал, как сказать, что сына ее больше нет. Смотрел на нее, сжав зубы и еле сдерживая слезы. И ее нечеловеческий крик: — Это вы… Это вы виноваты! И чувство вины… Бесконечное, липкое. Мог ли спасти? Все ли сделал? Следующую операцию Сергей провести не смог. Боялся. Хорошо, что было кем заменить. А потом запил. Пил и видел, как наяву, того мертвого мальчика. И слышал крик несчастной матери. Когда стало совсем невыносимо, пошел в храм, к Богу. Впервые в жизни. Завтра он не пришел. Не обиделся, нет. Сергей не был обидчивым. Просто замолчала душа, не услышавшая нужного слова. Но и стыдно было ему, конечно, что пьяным завалился. Он и на работу не пошел. Слава Богу, начальство отнеслось с пониманием. Потом домой к нему пришли коллеги, поддержали, долго говорили. Убеждали не увольняться. Он и об этом думал. Убедили… Сергей вернулся к работе. Сначала — с трудом. Потом все пошло своим чередом. Но мальчика того не забывал ни на минуту. И мать его… --- Отца Евгения узнал сразу. Странно даже. Тогда был он пьян. А сейчас батюшка без облачения. Спешил домой после смены к больной матери. Мог бы и пройти. Но опять в памяти возник тот мальчик… И взгляд матери… Теперь уже в глазах отца Евгения. Батюшка его очень благодарил потом. И все спрашивал: «Не виделись ли раньше?» Но зачем? Пусть будет, как есть. И вот Лидия Ивановна… А потом приехал и сам отец Евгений. — Я в глаза ему смотреть не мог, — говорил батюшка матушке своей. — А он только смущенно улыбался: «Ну что вы… Я сам виноват, пьяным пришел». — Он врач! Настоящий врач! Человек! А я кто? — тихо говорил батюшка тогда на кухне матушке своей. — Одни тело лечат, другие душу. А я мимо души прошел. Спешил, бежал… — Ну ты же правда не мог, — утешала его жена. — Знаешь, настоящий священник тот, у кого всегда есть хотя бы капля тепла для человека. Не можешь сейчас — обними, объясни. По-человечески объясни. Чтобы согреть, иногда нужны секунды. Тогда он завтра обязательно придет. А я? «Мне от вас ничего не нужно!» А вот как в жизни бывает! Господь вразумил! А еще вспоминал слова своего старенького духовника из Лавры, которые тот когда-то ему сказал: «Сначала полюби, образ Божий в человеке увидь, а потом говори! Слышишь, сынок! Полюби! Пьяного, грязного, злого… Тогда сердце тебе правильные слова подскажет. Мы же, священники, иногда что-то скажем — и пошли своей дорогой. Дела, требы. А боль и горе человека не видим. Прошли мимо этой боли и забыли. И пропал человек. Окаменела душа. А ведь он к нам как ко Христу пришел. Всегда помни об этом! Не дай Бог мимо горя пройти… Не дай Бог!» --- …Дружат они уже много лет. Настоящий врач и настоящий священник. Сергей потом еще видел смерть своих пациентов. Переживал, конечно, сильно. Не так, как в первый раз… Но после каждого такого случая оставалась на сердце кровавая метка. Но он очень старается. Лечит тела, а через них души. И отец Евгений очень старается. Но как все люди, совершает ошибки. После которых тоже остаются кровавые метки на сердце: — Чтобы не забыл, не повторил, опять мимо не прошел, — говорит он. — Бог же нам, священникам, души доверил. Об этом даже думать страшно… Господи, прости Ты меня. Одна надежда — на милость Его! Очень он хороший батюшка! Я знаю!

1 просмотров • 3 месяца назад

Врачебные истории

алкоголь бабушка внутренняя сила врачебные истории дедушка дети дочь животные истории из жизни мама моя половинка Папа семья сострадание сын

30 рублей и 30 копеек

Маленькая Таня вошла в свою спальню, вытащила из потаенного места в шкафу банку из-под варенья, открутила крышку и высыпала на кровать монетки, которые ей удалось скопить за долгое время. Она тщательно пересчитала их раз, потом другой и затем третий. Сумма была та же. Ошибки быть не могло. Аккуратно положив монеты обратно, она накрепко закрутила банку и, незаметно выбежав из дома, побежала в центральную аптеку их небольшого городка, что была в шести кварталах от дома. Пробежав по мокрому снегу, Таня, разрумянившись, вошла в помещение, наполненное запахом лекарств, подошла к прилавку и увидела аптекаря, который стоял в стороне и беседовал с каким-то мужчиной. Она терпеливо ждала, когда он обратит на неё внимание, но безуспешно — аптекарь был очень увлечён своей беседой с другим посетителем. Простояв довольно долго, Таня провела сапожком по линолеуму, делая скрипящий звук и стараясь привлечь к себе внимание. Но это не помогло. Тогда она прочистила горло, изобразив самый страшный звук, который могла, но и это не помогло. Сняв с себя варежки, которые остались висеть на резинке, продетой под искусственной шубкой, она вытащила из-за пазухи банку с мелочью, открутила крышку и высыпала монетки на стеклянный прилавок. И это сработало. Недовольный аптекарь обернулся на шум и спросил несколько раздражённым тоном: — И что тебе надо? И продолжил, не дожидаясь ответа: — Я разговариваю со своим братом из Москвы, которого уже не видел сто лет! — А я хочу поговорить о своем брате, – сказала Таня с такими же раздражёнными нотками. – Он очень, очень больной, и я хочу купить чудо! — Что, что? – спросил её аптекарь. — Его зовут Андрюша. У него что-то плохое растёт в голове, и мама сказала, что только чудо спасёт его. Скажите, сколько стоит чудо? — Мы здесь чудесами не торгуем, девочка. Извини, но я не могу тебе помочь, – сказал аптекарь, чуть смягчив голос. — Послушайте, у меня есть деньги заплатить за это. И если этого не будет достаточно, я найду ещё. Скажите только, сколько это стоит! Брат аптекаря, солидный, хорошо одетый мужчина, наклонился и спросил маленькую девочку: — Что за чудо нужно твоему брату? — Я не знаю, – ответила Таня. – Мама говорит, что он очень больной и только чудо может помочь. Нужна операция, а у папы нет денег. Я подумала, что, может, хватит моих. — Сколько же у тебя денег? – спросил мужчина. — Тридцать рублей и тридцать копеек! – ответила Таня, заметно возвысив голос. – Это всё, что у меня есть, но если надо — я достану ещё. — Что за чудесное совпадение! – улыбнулся мужчина. – Тридцать рублей и тридцать копеек — это точная цена за чудо для маленьких братиков. Он сложил её мелочь в одну руку, а другой — взял её за варежку и сказал: — Отведи меня, где ты живёшь. Я хочу увидеть твоего брата и познакомиться с твоими родителями. Мы посмотрим, если у меня есть чудо, которое тебе нужно. Хорошо одетый мужчина оказался известным нейрохирургом Фёдоровым из столичной клиники. Он сделал Таниному брату бесплатную операцию, и прошло совсем немного времени, когда Андрюша снова оказался дома совершенно здоровым. Счастливые мать и отец сидели и говорили о том удивительном стечении обстоятельств, которые привели их к такой радости. — Этот хирург — был настоящее чудо! — шептала мама. — Я даже не могу себе представить, сколько бы это могло стоить. Таня улыбалась. Она точно знала, сколько стоит это чудо… тридцать рублей и тридцать копеек… плюс вера маленькой сестрёнки.

1 просмотров • 3 месяца назад

Врачебные истории

алкоголь дети животные за пределами логики истории из жизни мама моя половинка Папа семья чудеса

💝 Помогите шестерёнкам проекта крутиться!

Ваша финансовая поддержка — масло для технической части (серверы, хостинг, домены).
Без смазки даже самый лучший механизм заклинит 🔧

Поддержать проект

Деньги здесь не помогут

Выдала Анастасия Ивановна замуж свою дочь, красавицу Катю, за преуспевающего бизнесмена. Родились дети-погодки: Сережа и Николка. Анастасия как-то завела разговор с зятем Петром о крещении детей, но тот воспротивился. Стала тогда Анастасия Ивановна уговаривать Катю крестить детей без согласия Петра. Катя все тянула, на потом откладывала. Но вскоре Петр с семьей перебрался в Москву, и уехали внуки некрещеными... Как-то дочь пригласила мать в гости, квартиру посмотреть, внуками полюбоваться. Приехала она: квартира четырехкомнатная, вся в коврах, хрустале, домработница приходящая. Сама Катя да внуки одеты во все модное, заграничное. Но не радовала Анастасию Ивановну эта роскошь. Ни одной иконы не увидела, не было и Евангелия... Опять заговорила с Катей о крещении детей. Та даже руками замахала: — Что ты, мама, они уже большие, все перескажут отцу. Я как-нибудь потихоньку подготовлю его, найду добрую минутку... Все реже и реже ездила Анастасия Ивановна в Москву. Не нравилось ей, как живут Петр с Катей: ни радости, ни любви, одни только доллары. Дети разные: Николка тихий, добрый и ласковый, а Сергей весь в папу — гордый и заносчивый. Матери грубит, с Николкой не дружит, признает только отца. — Никто, кроме Николки, не рад моему приезду, — вздыхала Анастасия Ивановна, — даже Катя. В Москве не задерживалась, старалась вернуться скорей домой. И вдруг телеграмма: «Приезжай на похороны Сергея». Поехал Сергей с друзьями на природу и попал под электричку. Как это произошло — никто толком объяснить не мог, только привезли его домой уже мертвого. Сели на диван мать и дочь, поплакали вместе. Вроде легче стало. Мать спросила: — Крестить Сережу хоть успели? — Нет, — горько ответила Катя. — Ах, Катя, Катя, что же вы наделали, какой большой грех совершили! За некрещеных даже церковь не молится... Уезжая, мать взяла с Кати слово, что та окрестит Николку. Почти год не ездила в Москву. Ходила в церковь, молилась, но облегчения не получала, неспокойно было на душе. И тут позвонила Катя. Это был звонок отчаяния: заболел Николка. Болезнь самая страшная. Лежит в больнице. Опухоль распространилась по всему животу, затронула печень. Через неделю операция. Затряслись руки у Анастасии Ивановны. — Господи! За что так страшно наказываешь? Приехала в Москву. Катя даже не плакала, сидела убитая горем, постаревшая. — Что делать, мама? — с отчаянием в голосе спросила Катя. — Вы крестили Николку? Ведь ты обещала! — Нет, — прошептала Катя. — Нет... — и разрыдалась. Стали вдвоем уговаривать Петра. Он раскричался, обозвал деревенскими бабами и ушел, хлопнув дверью. Поехал Петр навестить сына и поговорить с заведующим отделением профессором Павлом Ивановичем. Узнав, что операцию будет делать не сам профессор, а молодой врач, Петр положил на стол пачку долларов и сказал: — Я прошу вас, прооперируйте моего сына сами. Павел Иванович сдержанно ответил: — В горе человек часто совершает необдуманные поступки. Уходите. Оперировать будет талантливый врач Михаил Константинович. Заберите ваши деньги и молите Бога, чтобы помиловал ваше дитя. Петр вышел в смущении. Он впервые увидел, что деньги, даже большие, ничего не решают. Профессор — старый чудак. У него еще сохранились понятия о чести и достоинстве врача, молодые рассуждают теперь иначе. И Петр вошел в кабинет Михаила Константиновича. — Вы будете делать операцию моему сыну. Поймите — это единственный наш ребенок. Я прошу вас, умоляю сделать все, что в ваших силах. Петр опять вытащил из кармана доллары, но, встретившись с взглядом молодого врача, положил их назад. — Вы думаете, что деньги здесь могут чем-нибудь помочь? — вздохнул Михаил Константинович. — Главное, что сейчас вам надо сделать — привезти в больницу священника и окрестить сына. В церкви шла исповедь. Толпа прихожан, окружавшая отца Александра, расступилась, пропустив мужчину с помертвевшим от горя лицом. — Батюшка, — проговорил взволнованно Петр, — я никогда не был в церкви. Но у меня погиб один сын и заболел второй. Завтра операция. Что делать? — Молиться и просить Господа. Закажите молебны о здравии сына в нескольких церквах и уповайте на милость Божию. — Но он некрещеный! — Горе-то какое! — ахнул священник. — Сколько же ему лет? — Десять. — Как же вы на десять лет оставили его без защиты Бога? — с недоумением и жалостью спросил отец Александр. — Хорошо, я поеду с вами в больницу и окрещу вашего сына. Михаил Константинович, увидев священника, подошел к нему за благословением и повел в палату, где лежал бледный и похудевший мальчик. — Николай, — ласково сказал отец Александр, — сейчас мы тебя окрестим, и ты будешь под защитой Иисуса Христа и Его Пресвятой Матери. Господь даст тебе Ангела-хранителя, который будет сопровождать тебя всю жизнь. Но кто станет крестными? — обратился он к Петру. — Моя теща, Анастасия Ивановна. А вот крестного у нас нет. — Я могу, если вы не возражаете, быть крестным отцом вашего мальчика, — сказал Михаил Константинович, — мы с ним уже подружились. После совершения таинства отец Александр протянул мальчику небольшую иконку святителя Николая Чудотворца. — Это твой святой, — торжественно произнес он. — Молись ему так: «Николай Чудотворец, исцели меня, если есть на то воля Божия». Николка взял иконку, прижал ее к груди и повторил слова, которые сказал священник, а затем добавил: — Прошу тебя, Николай Чудотворец, сделай это. А то у мамы и папы я единственный сын, и если умру — как же они будут жить одни? Петр обнял плачущих Катю и Анастасию Ивановну. Николка закрыл глаза и уснул, прижимая к груди свою иконку. В тот же вечер Петр объехал несколько церквей, заказывая молебны о здравии сына. Утром Михаил Константинович зашел осмотреть мальчика перед операцией. Николка уже проснулся. Он лежал и, улыбаясь, рассматривал иконку. Увидев входящего врача, он радостно произнес: — Крестный, а у меня ничего не болит. У мальчика был здоровый вид, бледность исчезла, щеки порозовели. — Хорошо, крестник, — произнес Михаил Константинович бодрым голосом, — мы сейчас тебя посмотрим. Врач подошел, поднял рубашку мальчика и сначала осторожно, а потом все сильнее и резче стал прощупывать живот, все время повторяя: — А тут не болит? А тут ничего не чувствуешь? Но Коля только улыбался: — Да нет, крестный, нигде не болит. Это мой святой, Николай Чудотворец, исцелил меня. — Лежи! — Михаил Константинович быстрыми шагами направился к главврачу. — Профессор, посмотрите Николку. Опухоль исчезла... — А ну-ка, молодой человек, покажи-ка мне свой живот, — мягко сказал профессор, входя в палату. Да, опухоли не было. Профессор долго осматривал мальчика, прощупывая его живот, тот только улыбался. — И чему ты улыбаешься, молодой человек? — спросил Павел Иванович. — Щекотно, — засмеялся Николка. — Ишь ты, щекотно, — улыбнулся профессор и щелкнул его по животу. Дальнейшие исследования показали, что мальчик совершенно здоров. Автор истории: Борис Ганаго

1 просмотров • 3 месяца назад

Врачебные истории

внутренняя сила врачебные истории дети доброе слово дочь животные за пределами логики истории из жизни кротость мама молитва моя половинка Папа покаяние семья сильная личность сострадание сын чудеса

Рассказ детского хирурга.

Лет пятнадцать назад, глубокой ночью, врывается в ординаторскую медсестра из приёмного покоя: — Пациент тяжёлый! Во второй операционной! Я бегом туда. Бригада уже собралась. На столе — девочка лет шести. Маленькая, совсем. Пока стерилизовался, на ходу узнаю: автоавария. Семья — четверо. Мать, отец и близнецы: мальчик и девочка. Больше всех досталось девочке: множественные переломы, травмы, рваные раны, сильнейшая кровопотеря. Остальные — легко отделались. Царапины, ушибы. Психологическая катастрофа — да. Физически — живы. Через пару минут приходит анализ крови — и вместе с ним новость: третьей положительной у нас сейчас нет. Времени — нет. Счёт идёт на минуты. Берём кровь родителей. У отца — вторая. У матери — четвёртая. Никто не подходит. Остаётся её брат. Близнец. В приёмном покое на скамейке: мать — в слезах, отец — белый как стена. Мальчик сидит тихо. Смотрит в никуда. Я подхожу, опускаюсь на уровень его глаз: — Твоя сестричка сильно пострадала. Он кивает, сдерживает слёзы: — Я держал её на коленях. Она плакала. Потом — перестала. Уснула. — Хочешь ей помочь? Нам нужно взять у тебя кровь. Это поможет её спасти. Он замер. Осмотрелся. Сделал глубокий вдох. Кивнул. Я подозвал медсестру: — Это тётя Света. Она всё сделает быстро. Не больно. Ты молодец. Он встал. Подошёл к матери, обнял её: — Я люблю тебя, мам. Ты самая лучшая. Потом — к отцу: — И тебя люблю, папа. Спасибо за велосипед... Мы сдержали слёзы. Все. Пока. Операция прошла. Девочку перевели в реанимацию. Возвращаюсь в ординаторскую. Мальчик лежит на кушетке, укрыт одеялом. Света оставила его отдохнуть. Подхожу. Он приоткрыл глаза: — Где Катя? — Спит. С ней всё хорошо. Ты её спас. И тогда он спросил: — А когда я умру?.. Я сначала не понял. А потом — осознал. Он думал, что умрёт. Что забрать кровь — значит отдать всю. Что он умрёт, чтобы спасти сестру. Он реально жертвовал собой. Прощался с родителями, как будто — навсегда. И всё равно согласился. Мальчику было шесть. С тех пор прошло много лет. Но я до сих пор помню его взгляд. И мурашки — каждый раз, как в первый. Автор: Марина Павлинкина (из рассказов врача, знающего цену жизни)

1 просмотров • 3 месяца назад

Врачебные истории

врачебные истории дети жертвенность мама Папа семья

Да почему он у вас читает

Сходила я давеча на родительское собрание. Трали-вали-гусельки: «Вася то, Дуся это...» И вдруг — учительница: — А вот Егор — единственный, к кому у меня нет претензий по русскому и чтению. Весь класс дружно оборачивается на меня. Я краснею, кокетливо прикрываюсь пузом и мысленно сползаю под парту. Первобытное желание оправдываться: — Ну, вот такой он у меня уродился... читать любит. Все люди, как люди, а мой вот... После собрания мамы оперативно берут меня в клещи, зажимают в угол и выдают: — А КАК ВЫ ЕГО ЗАСТАВИЛИ ЛЮБИТЬ ЧИТАТЬ? И тут я понимаю — это всё. Кирдык. Стоит кучка тётенек «под и за 40», чуть не с блокнотами, и ждут от меня мастер-класс: "Как я заставила своего ребёнка читать книги" (драконовскими методами, разумеется). Они-то всё пробовали. Ни фига не вышло. Я начинаю, честно, всерьёз объяснять: — Нельзя человека заставить любить. Неважно — что. А они не понимают: — Но ведь ваш сын читает?! Значит, вы сумели его заставить?! Феерический диалог: — При нём все читают. И я, и муж, и бабушки. Он это видит, и сам тянется. Дом — полон книг... — У нас тоже три шкафа книг! Папа ещё в СССР библиотеку собирал! Страницы даже не расклеены — бери, читай. И покупаем — журналы, детективы… А он — всё у телевизора! — А у нас нет телевизора. — ?! — Совсем. Мы не смотрим. Мы читаем. Взгляд — как на шамана, который щелчком пальцев остановил пещерного медведя: "Отказаться от телевизора… Во имя книг… Она пошла на такие лишения!!!" — А что вы по вечерам делаете? — Разговариваем. Обсуждаем, кто что за день прочитал. Со зверинцем возимся. Я вышиваю... — БЕЗ ФОНА?! — Почему? Музыка включена. Компьютер. Но не ТВ. — А новости? — Радио. Или интернет. Да и не особо интересуюсь. Личная жизнь звёзд — ну её... — Ну как же... не знать, что в мире происходит... Теперь уже смотрят на меня не как на небожителя — как на опасного психа. — А как ребёнок без мультиков? — С диска. На компе. — А сериалы?! Наш вот смотрит про Человека-Паука... — А зачем? Книги интереснее. — КНИГИ интереснее?! МАЛЬЧИКУ?! РОБОТОВ?! Как-как… каком кверху, блин! — А компьютер? — Есть у него. Свой. — И он целыми днями не играет? — Неинтересно ему. Он читает. — Это невозможно! Это же ребёнок! Вот. Я уже мать-ехидна. Или пришелец. — А что сейчас читает? — Кассиля. — Кого?.. — Льва Кассиля... — ЭТО ВРОДЕ НОВОГО ГАРРИ ПОТТЕРА? Лев Касель и Комната Советов? Вольдеморт на броневике, Гермиона с наганом, Хагрид в тужурке? Атаман Люциус Малфой-Таврический с маузером? АААААААА!!! Из восьми человек — НИ ОДНА не знала, кто такой Лев Кассиль... — Ну всё-таки... КАК ВЫ ЗАСТАВИЛИ СЫНА ЛЮБИТЬ ЧИТАТЬ?! — Ну... вы сами любите читать? — А мне уже не надо! Я уже школу закончила — своё отчитала! На том и разошлись. Они — домой, к телевизору, как все нормальные люди. А я — домой, к сыну, мужу, зверям. В каменный век. Где нет телевизора. Зато есть книги. Со страницами, расклеенными внутри, а не для статуса снаружи. Пойду, что ли, почитаю... Автор: Анна Разумовская

1 просмотров • 3 месяца назад

Школьные истории

дети доброе слово животные истории из жизни мама моя половинка Папа семья сын школа

Показано 91-99 из 103 рассказов (страница 11 из 12)