Видео-рассказы

Духовные истории и свидетельства, которые вдохновляют и поучают

Два сына.

Два сына.

У меня была близкая подруга, вышедшая замуж. В первый же год у неё родился сын Владимир. С рожденья мальчик поражал необыкновенно смирным характером. На второй год у неё родился сын Борис, тоже удивлявший всех, наоборот — чрезвычайно беспокойным характером. Владимир все классы прошёл первым учеником. По окончании университета он поступил в духовную академию и был рукоположен в священники в 1917 году. Владимир вступил на путь, к которому стремился и был избран Богом с рождения. С самого начала стал пользоваться уважением и любовью прихода. В 1924 году он и его родители были высланы в Тверь без права покидать город. Они должны были постоянно находиться под надзором ГПУ. В 1930 году Владимир был арестован и расстрелян. Другой брат, Борис, вступил в комсомол, а затем, к печали родителей, стал членом Союза безбожников. Отец Владимир ещё при жизни старался вернуть его к Богу, но не смог. В 1928 году Борис стал председателем Союза безбожников и женился на девушке-комсомолке. В 1935 году я приезжала на несколько дней в Москву, где случайно встретила Бориса. Он радостно бросился ко мне со словами: — Господь по молитвам брата, отца Владимира, на небесах вернул меня к Себе. Вот что он мне рассказал: — Когда мы венчались, то мать моей невесты благословила её образом «Нерукотворного Спаса» и сказала: «Только дай мне слово, что вы Его образ не бросите; пусть Он сейчас не нужен вам — только не бросайте». Он, действительно нам ненужный, был снесён в сарай. Через год у нас родился мальчик. Мы оба были счастливы. Но ребёнок родился больной, с туберкулёзом спинного мозга. Мы не жалели денег на врачей. Они говорили, что мальчик может дожить лишь до шестилетнего возраста. Ребёнку уже пять лет. Здоровье всё хуже. До нас дошёл слух, что в ссылке находится знаменитый профессор по детским болезням. Ребёнку совсем плохо, и я решил поехать и пригласить профессора к нам. Когда я подбежал к станции, то поезд на моих глазах ушёл. Что было делать? Оставаться и ждать? А там жена одна, и вдруг ребёнок умрёт без меня? Подумал и повернул обратно. Приезжаю — и застаю следующее: мать, рыдая, стоит на коленях у кроватки, обняв уже холодеющие ножки мальчика… Местный фельдшер сказал, что это — последние минуты. Я сел за стол против окна и предался отчаянию. И вдруг вижу, как наяву: отворяются двери нашего сарая и выходит мой родной покойный брат — отец Владимир. Он держит в руках наш образ Спасителя. Я обомлел: вижу, как он идёт, как развеваются его длинные волосы, слышу, как он открывает дверь, шаги его слышу. Я весь похолодел, как мрамор. Он входит в комнату, приближается ко мне, молча как бы передаёт мне образ в руки — и, как видение, исчезает. Увидев всё это, я бросился в сарай, отыскал образ Спаса и положил его на ребёнка. Утром ребёнок был совершенно ЗДОРОВ. Лечившие его врачи только руками разводили. Следов туберкулёза — НЕТ. И тут я понял, что есть Бог. Понял молитвы брата. Я заявил о выходе из Союза безбожников и не скрывал происшедшего со мной чуда. Везде и всюду я возвещал о случившемся со мной чуде и призывал к вере в Бога. Окрестили сына, дав ему имя — Георгий. Я простилась с Борисом и больше его не видела. Когда вновь приехала в Москву в 1937 году, то узнала, что после крещения сына он с женой и ребёнком уехал на Кавказ. Борис везде открыто говорил о своём заблуждении и спасении. Через год он, будучи совсем здоровым, неожиданно скончался. Врачи не определили причины смерти. Его убрали большевики, чтобы лишнего не болтал и народ не мутил… Автор: протоиерей Валерий Духанин

Почти покойник

Почти покойник

Все произошло в 2000 году в семинарском храме города Саратова. В то время я работала там уборщицей, и была свидетелем некоторых событий, которые произошли с одним человеком. Он появился во второй половине дня, на улице было уже прохладно, лето кончалось, начиналась осень и многие ходили в кофтах и даже курточках. Этот мужчина пришел в одной футболке, сел на лавке в притворе и стал ждать службу, до службы было еще много времени, он сидел тихо, и немного напрягал тем, что его никто раньше не видел. Вид у него был немного странный не только своей одеждой не по погоде, но и что-то в нем было такое - сродни безумию, но вел мужчина себя вполне нормально и его никто не трогал. Пришел священник и началась подготовка к службе, в храме 2 придела - в центральном главный предел, где служили, а в соседнем маленьком пределе проводили исповедь, и раннюю службу в Воскресенье. День в который незнакомец появился была суббота, исповедь как обычно проходила в маленьком пределе, народу было немного и поэтому было свободно. Молодой человек оживился и увидев, священника, который пришел исповедовать также пошел на исповедь. Он исповедовался так громко и эмоционально, что не мог не обратить на себя внимание окружающих, как он сам сказал, эта исповедь была первой в его жизни. Говорил мужчина достаточно громко, и все ненароком услышали то, что он уже 3 дня ночует в парке на скамейке, что завтра ему исполняется 25 лет и что у него украли документы и деньги. Он приехал в Саратов на сделку. По тем временам сделка на очень большие деньги, если не ошибаюсь - миллионы какие-то. В общем документы на сделку и его личные деньги - все было украдено… Сотовых тогда еще не было, но парню как-то удалось сообщить матери в Санкт-Петербург о том, что его ограбили. Ко всему вышеизложенному парню приходилось скрываться и прятаться. Его босс - преступник, и парень сам видел, как он легко убивает людей и за меньшее. Вот почему он и пришел на исповедь – как бы перед смертью... И кричал - именно кричал, плакал и говорил, что не хочет умирать! - "Мне завтра 25 лет, я не хочу умирать" - говорил он. Его было очень жалко, парень был молодой, от него пахло пивом, видимо все эти 3 дня это все что он ел. Было заметно, что мужчина был голодный. Молодой человек днем прятался по храмам, а ночью в парке - он очень замерз в своей майке... В общем вид его был жалок, особенно от того, что мы все узнали после его исповеди. Потом была служба. Парень продолжал сидеть на скамейке какой-то потерянный, и как бы - "не готовый" умирать. Вот бывает человек встретится с опасностью и не боится умереть, а он трясся как осиновый лист, вся жизнь в один миг перевернулась и он встал полный сил и здоровья, молодой парень перед бездной...и выхода нет! Его убьют, его уже ищут, завтра приезжает мать на вокзал он пойдет ее встретить, они уже это знают и его убьют там! Или где-то еще... Служба закончилась, все стали расходиться. Я как уборщица, после службы должна помыть полы, подсвечники и т.п. На это уходит чуть больше часа. Все это время он сидит и ждет с ужасом в глазах. После службы я дала бедняге хлеба. В общем то, что было в корзине в подаяниях. Каким же он был благодарным и радостным...! Ведь ничего парнишка не ел 3 дня. Но он не мог есть, не мог глотать, страх парализовал все его существо Я села рядом и рассказала ему историю, которую как раз недавно читала или слышала, уже не помню: «В нашем храме есть одна очень старая икона с Афона. Она висела как раз в том маленьком приделе рядом со свечным ящиком. История этой иконы такова, что турки напали на монастырь (кажется, на Афоне) - за то, что монахи не соблюдали обетов или не усердны были, в общем отступили от Бога. Господь попустил туркам одержать победу. Эта икона была изображена на стене храма, и настоятель монастыря в слезах молился за братию и монастырь, прося Господа помиловать их... И тогда икона ожила! Богородица заступилась за монахов по вере и молитве настоятеля, ведь он был настоящим монахом и соблюдал все обеты и прочее как должно! Богородица заступилась за монастырь - турки его не одолели, а маленький Христос- младенец , ручкой стал заграждать ей уста, но Божия матерь взяла своей рукой руку младенца и отвела ее от своих уст и вымолила монастырь. Монахи были помилованы и монастырь турки не взяли». Я ему это все рассказываю, а он видимо никогда не ходил в храм, до всех этих событий и вообще был далек от всего этого. Я ему говорю - вы сейчас в таком состоянии, что вам может помочь только Богородица. Ведь молитва матери со дна моря достанет, надо только молиться от всей души, как можешь попросить ее помочь тебе, спасти тебя! А сама думаю: «Ему одна дорога в монастырь, где еще ему можно укрыться от банды и не умереть...» Этот человек упал на колени перед иконой, стал плакать и так молился, как никто и никогда раньше. Он стоял минут 20 на коленях и просил Богородицу как живую, плакал и готовился к смерти. В то же время семинаристы выполняли некую работу в храме: продавали свечи, алтарничали, сторожили и т.п. В общем наш несчастный начал упрашивать настоятеля оставить его в храме переночевать, но так-как в храме 2 алтаря, а между ними комната охранника, никто не мог его оставить. Настоятель отказал ему, но семинаристы решили помочь и один из них повез его в монастырь, мы остались молиться, чтобы их н убили по дороге. Через пару часов они вернулись вдвоем. В монастыре не было настоятеля, а без него никто не мог решить оставить его у себя или нет. Вот они и повернули назад. Тот семинарист, который был сторожем, на свой страх и риск оставил его у себя. Мы все думали, что тот парень перед смертью хотя бы причастится утром, а потом поедет маму встречать на вокзал. С этим все и разошлись по домам. Конечно, за него молились все, кто был в курсе этой ситуации: кто-то читал акафисты, кто-то другое, но все надеялись на лучшее. Утром я пришла в храм к 7 на службу, и с удивлением узнала что его уже нет, он ушел на вокзал! За ночь произошло чудо, которое трудно вообще как-то осознать, особенно если ты не был в такой ситуации сам. Тот семинарист, который оставил у себя нашего бедолагу, ночью отправился в парк. Он нашел дворника, с которым они обошли все урны в парке, а в одной из урн они нашли все документы нашего страдальца! Все, кроме денег, которые были украдены. Представьте себе! Городской парк - он не большой, но людный. Парня обокрали 3 дня. И за эти 3 дня урны никто не убрал, но убирали их обычно каждый день! В общем тот парень был просто счастлив. До этого он был живой мертвец, а тут появилась надежда. Ему 25 исполнялось в Воскресенье, приезжала мама, он нашел все документы и договор, он полетел счастливый на вокзал встречать мать... Дальше неизвестно ничего. Но мне хочется верить, что этот человек изменил свою жизнь, понял, что ему дан второй шанс и нельзя работать с такими людьми, которые легко убивают других из пистолета. Хотелось бы, конечно, узнать, что с ним было дальше. Но, к сожалению, этого нам не известно. На все воля Божия!

Тайна.

Тайна.

Нашей тайной истории уже 15 лет. Я расскажу её, потому что муж уже знает, а значит - можно. Перед родами я лежала на поддержке 26 дней - это был мега-отпуск перед бессонными ночами. Со мной в палате лежала Оксана - 21 год, хорошенькая, среднего достатка, живёт с родителями, ребёнок не запланированный, отец не рад и замуж не зовёт - обычная ситуация, и она не видела в ней катастрофы, как-то и не говорили мы об этом. Сказала только раз, что мама её хочет внучку, а папе всё-равно кого на велике учить ездить. Мы много общались, сдружились, вместе ели вкусняхи. Однажды утром на осмотре врач спросил у неё: - Вы не передумали? - Нет, - ответ был твёрдым. - Медсестра принесёт бланк. По закону вам будут даны 6 месяцев, чтобы передумать. Я о чем-то подумала, но боялась спрашивать. Перед обедом медсестра занесла документы и Оксана их заполнила. От мыслей у меня уже трещала голова и я не могла больше молчать: - Что это? - Отказная. - Почему!? Вы же вырастите, родители помогут, ты молодая, сильная. Ты что!? - Нарожаю еще! А сейчас не вовремя, не нужен он мне! И знаете, ответ был холодным..., не было в нём горя, жалости к ребёнку, не было слёз, она даже не отвернула от меня взгляда, а я всё смотрела и ждала когда же она заплачет - тут-то я и смогу её переубедить! А она не плакала. Больше мы с ней не гуляли, почти не говорили. А я начала мечтать, как бы мне забрать этого ребёночка к себе. После первой ночи раздумий, не зная куда идёт это её заявление, я с утра пошла к своему врачу. Рассказала как есть и мы пошли к заведующему родильным отделением. И там рассказала. Пошли к главврачу. Тут только я озвучила всё: - Можно так сделать, что это я его родила, а она... и не рожала. Я не знаю как, но так чтобы совсем мой? Чтобы мужу и родственникам этого всего не объяснять, просто - я родила двоих и всё! - а у меня было жуткое многоводие, и эта идея казалась мне очень даже отличной. Врачи рты пооткрывали. Главврач закатил глаза. - Что вы, милочка! Это же нарушение закона! Мне из-за вас под суд идти?... - Ну какая вам разница?! Придумайте что-нибудь! Пожалуйста! Даже если мы родим по разным датам, запишите потом с моими родами! Или вы его продадите кому-то? - это уж совсем было зря сказано, и оскорблённые медики меня выставили вон. Этой ночью Оксана родила. Я расстроилась, но в душе надеялась, что Господь уготовил этому ребёночку хорошую судьбу. Сильно думать об этом я себе не разрешала, дабы не доводить себя до слёз и успокоительно гладила свой огромный живот. На следующий вечер у меня начались схватки. Рожала я трудно. В 6:55 стала мамой Юльки-лапатульки. Сразу после родов ко мне, ещё раскаряченой после родов, подошел главврач: - Вы не передумали? Я не сразу поняла, о чем он говорит. А когда поняла, то затрясла головой: - Нет! Нет! Нет! Не передумала! Вот так я родила двойню - Даниила и Юлю. Данилка сосал как насос, а Юляша ленивая была страшно, но вес набирала) У главврача я спросила, чем помочь отделению. Он черкнул список и сказал: - Чем больше, тем лучше, этого всегда не хватает. Мужу я по телефону про двойню не говорила. Попросила приехать к нам. Он когда увидел, не то что бы обалдел... - он присел на стул и попросил воды, выпил и спросил: - Так а УЗИ.. Гм, то теперь УЗИ... это..., ты назвала уже? - А ты как хочешь? - Ну мы ж думали Юлей, а тут..., - он встал резко и заулыбался, словно что-то вспомнив, - Давай как деда моего - Даниилом? Конечно, давай. Я плакала, а он думал - от радости. Да я и от радости, и от понимания что делаю, что вру ему, что всем совру через 2 дня, страшно было. Я не имею понятия как они там всё это оформили, но нам всё выдано было правильно с самого начала - от бирок до выписки из роддома. 21 апреля моим детям исполнилось по 15 лет. Мы поехали на рыбалку отмечать. Данилу подарили спиннинг с катушкой, Юле горный велосипед. Там я решила что расскажу мужу, только трезвая не смогу - боюсь реакции, а выпивши не так страшно. Когда праздник подходил к концу я все рассказала мужу. Игорь слушал, потом сказал: - Не верю. На следующий вечер он переспросил: - Это правда? - Да, - теперь я не такая смелая была, голова висела ниже плеч. Мы долго разговаривали, я плакала. Как камень с души упал, муж меня понял. - Ну ты... даёшь! Даниил, Юля, идите сюда! - дети подошли, а я замерла. - Мать ваша сильная и мудрая женщина! Вы с ней поосторожнее, - и по-доброму улыбнулся...

Вы можете забрать Катюшу.

Вы можете забрать Катюшу.

-Катюш, а ты бы сходила в магазин за хлебушком? – поплывший взгляд сорокапятилетней дамы, уже не мог сфокусироваться на худеньком силуэте семилетней девчушки, которая жадно сглотнула при упоминании хлеба. -Kонечно, мамочка… Девочка послушно ждала денег, за которые продавщица местного круглосуточного магазинчика, тетя Люда, охая и ахая, продавала Кате буханку хлеба, а иногда совала в голодный кулачок молочную шоколадку или горсть конфет. -Вот же горе – то дитенку. Tакая лапуля у этих пьянчуг растет, - причитала вслед Людмила, прихлебывая растворимый кофе. Катя, стараясь не вдыхать умопомрачительный запах свежей хрустящей корочки, со всех ног неслась домой. Если она себя хорошо вела, то мама всегда отрывала ей корочку, а поверх хлеба укладывались две-три жирные шпротины, с которых капало сладкое масло, пропитывая мякиш. Девочка ела не спеша, понемногу откусывая и тщательно прожевывая свое нехитрое лакомство. Судя по количеству бутылок, родители ждали сегодня гостей, поэтому другого ужина уже не предвиделось. Самое главное теперь, незаметно улизнуть из дома, и не попадаться никому на глаза, иначе могло и влететь. В прошлый раз отец так сильно влепил ей затрещину, что потом два дня болела голова, а из носа периодически кровило. Катя вышла из подъезда. У неё еще была четверть кусочка и целая рыбка. На улице было тихо, не смотря на тёплую весеннюю погоду. Людей было мало, где-то играла веселая музыка, а в кармане у девочки ждали своего часа две шоколадные конфеты. Было так хорошо. Сегодня не холодно бродить по улицам, а если что, можно и к тёте Люде заглянуть, она непременно угостит кофе со сливками и сахаром. И Катя шла, не спеша разглядывая вечерние окна, мечтая о том, чтобы у неё появилась подруга. Уж тогда-то Катя совсем будет счастлива. Ей будет с кем поделиться своими мечтами, мыслями, а иногда и просто молча побродить, когда домой нельзя. Но жалобный писк, раздававшийся из кустов, что росли у мусорных баков, остановил девочку. Она осторожно заглянула в ворох старого вонючего тряпья. В рваной коробке из-под обуви сидел маленький полосатый котенок, и тихо мяукал. Катюша протянула руку, и он понюхал её. Вкусный запах шпрот раззадорил малыша, и он стал жадно облизывать пальцы. От щекотливого язычка девочка захихикала. - Ты что, голодный наверно? А смотри, что у меня есть! – Катя торжественно положила целую рыбку перед носом котенка, затолкав остатки хлеба себе в рот. -Вот, держи. Кушай. Будущий хищник с аппетитом набросился на угощение. Он забавно урчал, глотая целыми кусками, и шипел, когда Катя пыталась гладить его. - Тише, не торопись. Надо понемножку, а то живот разболится, уж я то уже такое проходила, - она улыбнулась новому другу. -А хочешь, я возьму тебя к себе жить? Буду звать тебя Полосатиком и всегда-всегда делиться едой, - Катюша подняла легкого, как пух, малыша, и бережно положила за пазуху. Желтые, как майский мед , фонари освещали тротуар, по которому шла маленькая девочка и оживленно щебетала с мурчащей мордочкой, выглядывающей из-за ворота куртки. *** Дома было спокойно. На кухне остались только пустые бутылки, грязные тарелки и полная пепельница. Bажно гудел котел, беспечно тикали часы. Катя опустилась на стул, а котенка посадила на стол. Животное боязливо обнюхало пустой стакан. -Фу! Полосатик, не надо! Это очень нехорошая гадость. Вдруг ты тоже захочешь каждый день пить её, тогда мы не сможем уже быть друзьями! – она схватила малыша и прижала к лицу, не желая отпускать. Котик в ответ лишь приятно заурчал, упершись мягкими лапками ей в нос, будто успокаивал: « Не волнуйся, мы вместе!» В эту ночь Катя спала очень сладко. Ей снилось что-то очень хорошее, со вкусом бананового мороженного и пирожков с вишней. Полосатик уютно устроился под боком, напевая девочке свои кошачьи колыбельные. Но наутро, отец, увидел котенка, и стал дико орать, чтобы этой « твари» больше здесь не было. Mать курила очередную сигарету, прикладывая мокрое полотенце к голове. Хриплым больным голосом она попросила дочь унести кота « от греха подальше». Девочка, глотая горькие слезы обиды, сидела у подъезда с Полосатиком в руках. Она не знала, куда его можно отнести, а оставлять на мусорке такого чудесного друга ей совершенно не хотелось. Pыдая, она побрела в магазин, к тёте Люде. Там, сбивчиво рассказав, что и как, Катюша умоляла приютить Полосатика, обещая навещать его ежедневно, кормить и воспитывать. Не смогли сердобольные женщины отказать ребенку, оставили котенка жить в подсобке магазина. Полосатику выделили старую линялую кофту и обрезанное пластиковое ведерко из-под майонеза. Всю весну и лето Катя бегала к своему Полосатику, отламывая от купленной буханки «кусочек», за что дома была не один раз бита. Но разве это важно, когда у тебя есть настоящий друг? Девочка часами беседовала с котом, рассказывая обо всем, что с ней происходило. Полосатик устраивался на худых коленках и сладко мурчал, щуря свои лиловые глаза. Тётя Люда, выгребая остатки обеда ему в миску, однажды присмотрелась и всплеснула руками: - Батюшки, таких котов я ещё не видала! Глаза-то у него как ненастоящие. А ну глянь, Оль, - и обе продавщицы с восхищением рассматривали бездонные глаза, в которых было море тепла и понимания, а он только хитро мурлыкал - сытый и довольный. К осени Полосатик превратился в настоящего красавца. Большой пушистый котяра со сказочными глазами. Не раз его пытались увезти покупатели, но он даже близко ни к кому не подходил, дожидаясь свою маленькую хозяйку. Однажды Кати не было несколько дней. Она не приходила за хлебом и не навещала Полосатика. Тётя Люда начала беспокоиться – уж не заболела ли. Но Катюша пришла. На её бледных скулах, уже желтели синяки. На нижней губе была некрасивая коричневая корка. На удивленные взгляды продавщиц, она коротко бросила: - Упала. Но за магазином, уткнувшись опухшим от слез личиком в мягкий пушистый бок, девочка что-то долго рассказывала своему другу. Она так и уснула, обнимая большого внимательного кота. Тетя Люда аккуратно подняла малышку и переложила на старенький диван в подсобке, укрыв Катю потрепанным одеялом. Потом, она позвонила Николаичу – местному участковому, но тот лишь повздыхал, говоря, что доказать побои будет сложно. Да и связываться с этими алкашами он не хотел. Женщина расплакалась. Ей было до боли жалко эту маленькую девчушку, которой она не могла ничем помочь. Своих детей у неё не было и Люда не раз думала о том, что хотела бы себе такую доченьку. Полосатик нервно наматывал круги вокруг дивана, заботливо обнюхивая Катино лицо, а потом и вовсе пропал. Всю ночь девочка проспала в магазине, за ней даже никто не пришел. Утром, когда она проснулась, тётя Люда накормила её бутербродами со сладким чаем и велела с тётей Олей присмотреть за магазином, пока она сходит « по важным делам». Катя с радостью согласилась, а женщина, полная решимости, отправилась к её родителям. Но уже у подъезда дорогу ей загородил Николаич. - Цыц, куда тебя несет? У нас тут убийство, так что лучше туда не соваться. Ты лучше скажи, малявку Анохиных ночью не видала? -Катю? А кого убили? – Людмила взволнованно пробежалась глазами по окнам многоэтажного дома. -Да вот ее родителейд иубилии. Вот ищем её, мож забрали девку – то. -Н..нет, она у меня в подсобке спала, с ней все в порядке. А кто убил? - Да кто знает. Люд, может, оставишь малявку на пару дней у себя? Пока родных поищем, ну чтоб в приют не оформлять. А то только бумажки доделаем, так обязательно бабка какая-нибудь нарисуется. -Да, конечно, без проблем, - сердце тёти Люды учащенно забилось от радости. Ей было абсолютно не жалко Катиных родителей. Она счастливая понеслась обратно в магазин. Пошушукавшись со своей напарницей, они решили пока девочке ничего не говорить о смерти, просто сказали, что Катина мама разрешила ей погостить у тёти Люды немножко. Катюша очень обрадовалась, спрашивая, научат ли её пользоваться кассой. С того дня Полосатик больше не появлялся. Его долго и настойчиво звала девочка, обходя ближайшие мусорки, но кот не приходил. Еда в его миске так и оставалась не тронутой. Тётя Люда заботилась о Кате, страшась момента, когда её отнимут. Однажды, она решилась идти в местную опеку и подать документы на удочерение. Но ей отказывали, говоря, что она не подходит по многим пунктам –одинокая, незамужняя, работающая ночами. Женщина сжималась от своей социальной неполноценности и отступала, чтобы через время попробовать ещё. Так прошло два месяца. Катя привыкла к Людмиле, научилась готовить яичницу, читать по слогам и наводить порядок, чтобы порадовать уставшую с работы женщину. Когда выпал первый снег, а было это 3 ноября, Кате исполнилось 7 лет. Она задула яркие парафиновые свечи на магазинном медовике и громко сказала, повернувшись к Люде: -Хочу, чтобы мы с тобой всегда - всегда жили вместе, и чтобы ты стала моей мамой! – она обняла растрогавшуюся женщину. - Я тоже только об этом и мечтаю, Катюшенька, - прошептала Людмила. В дверь постучали. Сегодня гостей не ждали, поэтому, когда на пороге возник представительный молодой человек, Людмила была очень удивлена. - Здравствуйте, я представитель отдела опеки и попечительства города Москвы. Ко мне попали ваши прошения и документы, вот я и приехал, чтобы, так сказать, познакомиться лично, - он протянул руку. -Проходите, мы просто никого не ждали, - женщина пригласила гостя в кухню. - А хотите чаю? Тётя Люда, знаете какой вкусный купила? Со вкусом тропических фруктов. Вы такого точно никогда не пробовали, - Катя поставила перед мужчиной кружку. -Угощай. А это твой торт? – он улыбнулся. -Угу! Мне уже 7 лет. В следующем году я в школу пойду, - она важно закивала. -В школу – это хорошее дело. Ну а как тебе тут живется? Рассказывай! – он отхлебнул из кружки. -Хорошо, - девочка оживилась… Они еще долго беседовали, сидя на небольшой кухне, ели торт, запивая его липтоном со вкусом тропических фруктов. Маленькая девочка и вежливый молодой человек в дорогом костюме. Людмила слушала их, подперев щёку кулаком, ей было так уютно и спокойно. -Что ж, к сожалению, мне пора, - мужчина встал. Он выудил из своего портфеля плотную папку. -Вот, Людмила Алексеевна, с этими документами пройдете завтра в районный суд, обратитесь к секретарю и напишите заявление. Не волнуйтесь, вам все расскажут. Рассмотрение дела в суде –простая формальность. И вы сможете забрать Катюшу. - Забрать? – Людмила растерялась. Она не могла найти ни одного подходящего слова для этого доброго человека. А девочка радостно обняла его, зажмурилась и повторяла: -Спасибо! Спасибо! Спасибо! -Спасибо, - сдавленно, стараясь удержать горячие слезы радости, прошептала Людмила. - Берегите её, - обернулся к Людмиле мужчина. Она от удивления застыла – на неё смотрели бездонные лиловые глаза, в которых было море тепла и понимания. Автор истории:Алина Сысоева

Бездомный и богач

Бездомный и богач

"Купите себе совесть" - сказал бездомный преуспевающему бизнесмену. Марат вышел из бизнес-центра, не переставая разговаривать по телефону, важные вопросы требовали решений здесь и сейчас, а потому молодой мужчина не смотрел по сторонам. Но едва он сделал несколько шагов, как столкнулся с каким-то бомжом и, чтобы не упасть, ухватился за него, крепко прижавшись к грязному, растрепанному старику. Однако, поймав равновесие, он с отвращением оттолкнул от себя мужчину, причем так, что тот упал в грязь. – Фу!– закричал Марат, вне себя от злости, разглядывая испачканный костюм, – какого ты ходишь тут, осел старый? Негде больше вшами трясти??? Теперь я воняю как ты, надо ехать и переодеваться! – Помоги мне подняться, – попросил старик, но Марат в ответ только усмехнулся. – Еще что-нибудь? Может кофе в постель принести? – Ну ты же человек… – Я – да, – отрезал Марат, – а ты нет… Вне себя от ярости, Марат выругался, несильно пнул копошащегося на земле старика, потом отряхиваясь, пошел к машине. Его ждали на одном из областных мероприятий, куда он должен был лететь на частном вертолёте, но не мог же он приехать туда в испачканной рубашке. – Алло, Олег! – голос Марата дрожал от раздражения. – Да, у меня тут форс-мажор, нужно задержаться. Да, летите сами с Тёмычем, я следом. Да успею я, успею. Ничего, оплачу сам… Еще раз выругавшись, Марат свернул на шоссе, ведущее к дому. Спустя пару часов, приняв душ и переодевшись, он уже подъезжал к аэропорту, когда на трубку поступил звонок от незнакомого номера. Марат ответил и тут же вильнул к обочине, резко припарковавшись. – Что??? Что вы сказали????? – повторял он ошеломленный неожиданной и страшной новостью. – Вертолёт вашего партнера разбился при взлете. Олег Николаевич и двое его сопровождающих погибли. Нам очень жаль… Телефон выпал из рук Марата и он, уронив голову на руль, горько зарыдал, не желая верить в то, что случившееся – правда. Все последующие дни были наполнены для Марата чередой самых печальных событий и хоть как-то прийти в себя он смог только спустя пару месяцев после гибели друзей. Но жизнь продолжалась и требовала от Марата отпустить свою печаль. Надо было смириться с потерей и продолжать жить. Марат полностью погрузился в работу и не оставлял себе ни минуты свободного времени. Прошло полгода. Как-то вечером Марат зашел в небольшой магазин, чтобы купить себе еды на ужин. На кассе стоял какой-то бомж и перебирал на ладони мелочь. В пакете перед ним лежала булка хлеба, кусок ливерной колбасы и бутылка дешевой водки. Продавщица поторапливала его, показывая на собравшуюся очередь. У кассы старик стоял один, никто не хотел приближаться к нему. Марат, уставший за день и мечтавший побыстрее добраться до дома, подошел к кассирше и потребовал, чтобы она пробила сначала его товар. – И вообще, зачем вы пускаете сюда всякую шваль?! – возмутился он, показывая на бомжа. – Я не шваль, – ответил тот спокойно. – Я такой же человек, как и ты. Очередь внимательно следила за словесной перепалкой и при этих словах старика возмущенно зашумела. Подзадоренный этим, Марат продолжал: – Да какой ты человек, пьянчуга? Забирай свою водяру и проваливай! – Мне не хватает денег расплатиться…– попросил старик. – Добавь мне немного… – Вот еще, буду я всяких бомжей водкой поить. Много чести! забирай колбасу и хлеб и вали отсюда! – рассмеялся Марат. – Нет, мне все это очень нужно. Очень… Вдруг из очереди выступила вперед какая-то девушка и протянула деньги кассирше: – Вот, возьмите. Отпустите дедушку. – Спасибо тебе, милая, ты очень добрая, как тебя зовут? – проговорил старик, повернувшись к девушке и она, улыбнувшись, кивнула ему. – Ксюша. Марат с изумлением посмотрел на незнакомку и удивился взгляду ее больших, шоколадного цвета глаз. Ему вдруг стало стыдно, но кассирша уже отпустила старика и теперь пробивала купленный Маратом товар. Он вышел к машине и решил подождать красивую девушку, чтобы познакомиться с ней. Вдруг его взгляд упал на того самого бомжа, который сейчас так разозлил его в магазине. Старик сидел у парапета, склонившись над какой-то собакой. Она ела купленную им колбасу, а он обрабатывал водкой ее поврежденный бок, скорее всего разорванный в драке с другими собаками… Марат так засмотрелся на эту картину, что упустил девушку, которая вышла из магазина и скрылась за углом. Подождав еще немного, он понял, что она ушла и, чувствуя приступ досады, уехал домой. Прошло еще полгода. В жизни Марата не было вообще никаких перемен. Он по-прежнему много работал, забывая отдыхать, и лишь однажды, в годовщину гибели своих друзей, съездил к ним на кладбище и провел там больше часа, вспоминая прошлую жизнь. А потом заехал в какой-то бар на окраине города и долго заливал свое горе крепкими напитками. Было уже совсем темно, когда Марат, попросил бармена вызвать такси, а потом, сильно шатаясь, направился к своей машине, чтобы забрать портфель с документами, о котором чуть не забыл. У машины возились какие-то парни и Марат, сразу поняв в чем дело, прикрикнул на них. Но вместо того, чтобы разбежаться, они набросились на него и стали избивать. А когда он упал без сознания, нашли в кармане ключ и открыли машину. Но в этот момент кто-то закричал совсем рядом, потом из бара выбежали охранники и хулиганы бросились врассыпную. Марат пришел в себя в больнице. Он не сразу понял, где находится, воспоминания последнего вечера были туманными и отрывочными, когда же события прошлого вечера приняли какую-то форму, он застонал, подумав не о своем здоровье, а о портфеле, который остался в машине. Там были очень важные документы, договора и деньги, очень много денег, которые Марат обналичил утром. Вдруг над ним склонилось чье-то лицо. Марат вздрогнул от неожиданности, узнав эти глаза цвета шоколада. – Ксюша… – Вы знаете меня? Откуда? – молоденькая медсестра, ставившая ему капельницу, удивленно приподняла бровь. – Наверное, видел во сне, – улыбнулся Марат. – Вы очень красивая, Ксюша. Очень… С того дня Марат и Ксюша виделись очень часто и много разговаривали. Марат рассказал девушке о себе, и узнал, что она приехала сюда из далекого села, чтобы учиться и работать. – Знаете, в нашем поселке даже простой амбулатории нет и людям приходится добираться на прием к врачу почти сорок километров по бездорожью. Я хочу отучиться и вернуться домой. Буду помогать людям, чем смогу. – Ксюша, вы очень добрая девушка. – Нет, я обыкновенная. Просто я знаю, что такое нужда и хочу сделать все, чтобы ее было хоть немного меньше. Едва Марата выписали, он сразу отправился к тому бару, где его избили. Машина стояла там, где он ее оставил, но вот портфеля, о котором так волновался Марат, в ней не было. Расстроенный мужчина решил поговорить с работниками бара, в надежде, что они взяли его портфель на хранение. – Нет, – покачал головой бармен. – Мы ничего не брали. И вообще, если бы не тот бомж, может быть мы с вами бы сейчас и не разговаривали. – Бомж?! – удивился Марат. – Какой бомж?! – Да кто его знает? Ворвался сюда, кричать стал, что человека убивают. Ну мы и бросились к вам на помощь. И вовремя, скажу вам. – Да, вовремя…Спасибо… – сказал Марат и вышел из бара понимая, что не найдет свой портфель никогда. Какая разница, в чьих руках он был, у тех хулиганов или у бомжей… Никто не вернет его ему… Очень скоро у Марата начались проблемы. Документы в портфеле были конфиденциальные и теперь бизнес-партнеры, собравшись на экстренное совещание, стали атаковать Марата, подозревая его в нечестной игре. – Как можно потерять такие бумаги? Ты их, скорее всего кому-то слил! Тем более, что они в одном экземпляре! Никакие клятвы и заверения Марата в том, что все произошедшее – это его вина, но непреднамеренная. – Нет, – возражали ему, – это халатность. С тобой больше никто не захочет иметь дела! Накал разговора сильно повысился и неизвестно чем бы закончилось совещание, если бы секретарша Людочка не сказала Марату, что к нему посетитель. – Люда, я сейчас занят. – Простите, но вам обязательно нужно увидеть его. Он такой…странный, необычный… Я не хотела пускать, но он сказал, что это важно. – Иду, – отрывисто бросил в трубку Марат и, извинившись, вышел из кабинета. Когда же он вошел в приемную, обомлел: перед ним стоял бомж и держал в руках его портфель. – Вот, – сказал он Марату. – Это ваше. – Как он оказался у тебя? – Один из тех парней, что вас избивали, выронил его из рук. Я подобрал и припрятал. – Как ты нашел меня? – Там, на бумагах, был адрес и еще в портфеле ваш паспорт. – Так ты знаешь, что внутри? – Конечно. Изумленный Марат взял портфель и раскрыл его. Документы лежали теми же аккуратными стопками, как он их и сложил. И деньги, все деньги были на месте. – Дружище, спасибо тебе, – проговорил растроганный Марат и, не обращая внимания на стоявших в дверях бизнес-партнеров, хотел обнять стоявшего перед ним бомжа, но тот отступил на шаг назад. – Ну и с каких пор я стал для вас дружище? Я ведь для вас не человек… Марат вздрогнул и тут же вспомнил тот день, чуть больше года назад, когда столкнувшись с этим самым бомжом, он поехал переодеваться и не успел на самолет. А потому остался жив. – Ну ты же человек… – сказал ему тогда старик. – Я – да, – отрезал Марат, – а ты нет… Потом был случай в магазине. В тот раз, благодаря этому старику, он встретил и полюбил Ксюшу. И снова Марат нагрубил ему. – Я не шваль, – сказал тогда ему старик спокойно. – Я такой же человек, как и ты. – Да какой ты человек, пьянчуга? – оборвал его Марат. – Забирай свою водяру и проваливай! И вот теперь, в третий раз он не только спас его от хулиганов, но и вернул такую ценную потерю, не взяв ни копейки. – Прости меня, старик, – проговорил Марат. – Вот, возьми деньги, здесь хватит на жизнь. – Оставьте себе, – сказал ему бомж. – Вам нужнее. – Почему? – растерялся Марат. – Купите себе совесть. – Я не понимаю… – А что тут понимать? Я для вас ничтожество. – Нет, это не так… – Тогда почему вы просто предложили мне денег, но не спросили, как меня зовут и не сказали самого простого человеческого «спасибо». Вот и подумайте, кто же из нас человек! С этими словами старик развернулся и вышел. Растерянный Марат посмотрел ему вслед… Долгое время он потом разыскивал этого странного старика, но так и не смог найти. Прошло два месяца. Как-то Марат позвонил Ксюше и сказал, что очень соскучился. – Я тоже, – ответила девушка. – Но понимаешь, к нам привезли одного бездомного старика. Он в тяжелом состоянии, его сбила машина. Он выдернул из-под ее колес собаку, а сам спастись не успел. Представляешь, она теперь сидит во дворе больницы и ждет его. – Старик…собака… – в голове Марата мелькнула догадка и он заторопился: – Ксюша, я сейчас приеду. Мне нужно увидеть этого старика. Через полчаса он стоял над тем самым бомжом, которого искал и слушал Ксюшу, которая тихонько рассказывала, что его зовут Владимир Петрович. – Он успел сказать мне это, прежде чем потерять сознание. Наш хирург говорит, что шансы у него не велики. – Ксюша, проводи меня к хирургу, я поговорю с ним. Мне любой ценой нужно спасти жизнь Владимира Петровича. И я все для этого сделаю. Спустя пару месяцев старик, которого буквально вернули с того света, первый раз вышел в больничный сквер и там его встретил Марат. – Здравствуйте, Владимир Петрович. Ну как вы себя чувствуете? – Спасибо тебе, Марат. Ксюша мне уже все рассказала. – Простите меня, Владимир Петрович за все, те обиды, что я нанес вам. Вы правы, я не ценил людей. Но вы преподали мне урок, который я никогда не забуду. Теперь я могу обнять вас? – Теперь можешь, – улыбнулся старик, обнимая Марата. В это время к нему в ноги бросилась черно-белая собака и от радости стала взвизгивать, счастливая тем, что хозяин вернулся к ней. – Ой, Дружок, Дружочек мой… – старик прослезился, увидев единственное живое существо, которое искренне его любило. – Спасибо тебе за Дружка, Марат. Ишь ты, он даже поправился. – Это не мне спасибо, а вашей внучке. Она выходила собаку. Дружок теперь живет у нее. – Что??? Что ты сказал? – изумленный старик повернулся к Марату. – Я все узнал о вас, Владимир Петрович. Узнал, что вы остались без жилья, отдав его бывшей жене. А потом уехали из родных мест сюда, на заработки. Знаю, как тяжело вам было думать, что ваша семья отказалась от вас, но это не так. Ваша дочь и внучка долго искали вас и очень обрадовались, что с моей помощью вы нашлись. – Марат… – Посмотрите туда… – Марат показал в сторону и Владимир увидел, как к нему торопятся две женщины. Через минуту они заключили старика в свои объятия. А к Марату вышла Ксюша и взяла его за руку. – Марат, мне звонила мама и сказала, что в поселке начали строить амбулаторию. А еще сказала, что ты просил у них моей руки. Это правда? – Правда, любимая. Ты ведь согласна? – Да, любимый, да! Ты самый лучший человек на свете. – Человек… – тихо проговорил Марат и поцеловал девушку. Автор: Екатерина Ли

Миша

Миша

- Татьяна Ивановна, нам уже закрываться пора, а он стоит и ничего не покупает, - пожаловалась директору продавец Ольга. Татьяна подняла голову от накладных и рассеяно переспросила: - Кто стоит? Зачем? Скажите, что закрываемся и всех делов. Зачем меня по пустякам беспокоить? Но Оля мялась на пороге. Татьяна отложила бумаги в сторону и устало сказала: - Понятно. Пошли, разберемся. Вышла в зал и сердце её ёкнуло. Спиной к ней стоял солдатик перед витриной с пирожными. Оттопыренные уши забавно торчали на обритой голове. - Миша, сынок! - крикнула хрипло Татьяна. Оглянулись все. И Ольга, и уборщица тетя Валя. Повернулся и солдат. Татьяна судорожно вздохнула, опять всё начинается сначала, она вновь увидела сына в чужом человеке. С трудом взяла себя в руки и спросила: - Молодой человек, мы скоро закрываемся. Если ничего купить не хотите, прошу на выход. Совсем ещё молоденький пацан, смущённо улыбнулся. - Извините, выбрать не могу. У меня денег немного. - Что, все в увольнении прокутил? А родители плохо помогают? - пошутила Татьяна, подходя ближе. - Да я не себе. Сестрёнке. Меня в отпуск на неделю отпустили, вот я и приехал. Она у меня недалеко живёт. В детском доме на Комсомольской. Мы с ней одни остались. А деньги у меня в поезде украли, хорошо что мелочь в кармане осталась, - покраснел парнишка. Татьяну, как холодной водой окатили и она повернулась к Ольге. - Девочки, давайте по-быстренькому соберите в пакет чего повкусней. Чек мне потом отдадите, - скомандовала она и повернулась к солдату. - Сам поди голодный? - спросила Татьяна и взяла его за руку. - Пойдем ко мне в кабинет. Я тебя чаем напою и бутербродами накормлю. Паренёк, краснея, пошёл за ней. А тем временем в зале Ольга с напарницей укладывали в пакет сладости. - И чего наша Татьяна так всполошилась? Уже домой пора и кассу закрывать, а мы тут возись, - ворчала Ольга. Тётя Валя прикрикнула на неё: - Чего ворчишь? Сказали, делай и не бурчи. А Таня правильно делает. Надо девочку порадовать, да паренька поддержать. Но Ольга не сдавалась: - Я её, если честно, в первый раз такой увидела. Как она ему крикнула "Миша"? Вот Вы, тёть Валь, здесь давно работаете, кто это? Уборщица перестала мыть пол и горестно вздохнула. - Так сына её звали. Он у неё в чеченскую сгинул. Один единственный у неё был. Не дай вам Бог, девки, такого пережить. Она же раньше другая была. Хохотушка, болтушка. А как Мишки не стало, закаменела вся. А в кабинете Татьяна деликатно расспрашивала парня. - А давно Вы одни? Как сестру зовут? Где ночевать будешь? Тот с аппетитом поглощал бутерброды и бесхитростно отвечал. Что родители в бане пьяными угорели. Сестрёнку зовут Света и через шесть лет она из детского дома выпускается. Что после армии он в деревню вернётся, в родительский дом и туда же Свету заберёт. А ночевать будет на вокзале, он уже с дежурным договорился. Татьяна слушала его, а видела перед собой сына. Он так же морщил нос, когда говорил и так же откусывал хлеб, сначала корку, а потом мякиш. Тут она спохватилась: - А зовут тебя как? Он удивился: - Так Михаил меня зовут. Вы же сами там меня в зале окликнули. Я даже удивился, откуда Вы меня знаете. У Татьяны горло сжалось в спазме. Она закашлялася так, что из глаз слезы покатились. Миша всполошился: - Что с Вами? Плохо? Татьяна отхлебнула из стакана минералку и вытерла мокрое лицо. - Ничего, всё в порядке, не волнуйся. Вот что. На вокзал ты не пойдешь, ночевать у меня будешь. Сейчас к Свете съездим, и если не пустят, гостинцы передадим. И не спорь. Я старше и мне лучше знать! Миша робко спросил: - А Ваши не против будут? Ну, если Вы с улицы постороннего приведете? Татьяна усмехнулась... - Некому против быть. Одна живу. И на мгновение вспомнила бывшего мужа. Он через полгода после похорон ушёл от неё. К девчонке совсем, старше сына их на два года. У него сейчас уже трое детей. Видела его недавно. Про Мишку и не вспоминает, новых детей растит. Это она до сих пор сына забыть не может. Через год после этого события на перроне стояли двое. Татьяна и Света, которую она забрала к себе. Они ждали скорый поезд. На котором должен был приехать Миша, их любимый и любящий сын и брат. Автор: Lana Svetlaya

💝 Помогите шестерёнкам проекта крутиться!

Ваша финансовая поддержка — масло для технической части (серверы, хостинг, домены).
Без смазки даже самый лучший механизм заклинит 🔧

Любовь дочери.

Любовь дочери.

В 1789 году полковой казначей Григорий Луполов был обвинён в покупке ворованных лошадей. К сожалению, Григорий не смог доказать свою невиновность. И по решению суда его лишили дворянского титула, разжаловали в прапорщики и сослали в Сибирь. Жена и дочь последовали вслед за ним. На жительство определились в деревне Жиляковке, у самой границы небольшого уездного городка Ишима. Луполов поступил на службу в канцелярию земского суда, что доставляло скудное, но достаточное пропитание. Пока глава семейства работал, Прасковья с матерью занимались скудным хозяйством и старались обустроить быт. Единственным утешением для Луполовых был еженедельный воскресный поход в Богоявленский собор города Ишима. Сибирский климат и тяжёлые условия, в которых проживала семья, подорвали здоровье Григория. Когда он серьёзно заболел, Прасковья попросила у отца разрешение отправиться в Петербург, чтобы просить у царя помилования. Беспокоясь за любимую дочь, Григорий запретил даже думать об этом. Тогда Прасковья каждый день стала молить Господа, чтобы родители благословили её идти к императору. Григорий Луполов долго не соглашался отпустить единственную дочь в долгое странствование. Наконец, уступил – и 8 сентября 1803 года, в праздник Рождества Богородицы, Прасковья пустилась в дальний путь, надеясь лишь на Божию помощь через добрых людей. Отправилась, как писали историки, “с одним рублём, с образом Божьей Матери и с родительским благословением”. Путь в три тысячи вёрст продолжался почти год. От Ишима до Камышлова Прасковья шла пешком, в постоянной опасности погибнуть от диких зверей или осенней стужи, утешая себя лишь словами: “Жив Бог, жива душа моя”. До Екатеринбурга она добиралась на подводах с обозом. В наступившую зиму её приютили добрые люди – Татьяна Дмитриевна Метлина и Агафья Фёдоровна Горбунова, которые дали ей рекомендательные письма. У них же она обучилась грамоте. Окрепнув, девушка поспешила в путь, мысли о доме и любимых родителях придавали ей решимости. Весной Прасковья на барках, по воде, добралась до Вятки, а оттуда – снова пешком до Казани. Останавливалась лишь на месяц – в нижегородском Крестовоздвиженском монастыре, где дала обещание Богу, что если отца помилуют, то она вернётся сюда и примет по?стриг. Наконец, преодолев множество опасностей, она 5 августа 1804 года, накануне праздника Преображения Господня, достигла столицы. Здесь Луполова, хотя и не сразу, сумела при посредничестве добрых людей из “высшего света” подать прошение императору Александру I. Тот, будучи тронут подвигом юной сибирячки, поручил рассмотреть дело её отца сенатору Осипу Петровичу Козодавлеву, члену комиссии по пересмотру прежних уголовных дел. В результате Григорий Луполов получил разрешение вернуться в родные края, в Малороссию. Прасковья же, удостоенная приёма у императрицы, обласканная высшим светом, стала “завидной невестой”. Но, верная данному в дороге обету, Луполова решила удалиться в Божию обитель. В 1806 году, совершив паломничество в Киев, она ушла в знакомый ей Крестовоздвиженский монастырь. Однако здоровье её было сильно подорвано долгим и трудным путешествием, и 5 ноября 1809 года Прасковье разрешили перейти в более мягкий климатом Великий Новгород, в Десятинный монастырь. Там 4 декабря 1809 года юная послушница скончалась от чахотки, не пробыв и месяца в древней обители, ей было всего 25 лет. Тем не менее игуменья монастыря, по согласию духовного начальства, приняла решение похоронить Прасковью не на обычном городском кладбище, а в подцерковье (подвале) главного монастырского храма Рождества Богородицы, построенного ещё в конце XIV века. В истории Прасковьи полно добрых чудес: пережидая буран в лесу, девушка чуть не замерзла в сугробе. Спас её проезжавший мимо ямщик – накинул на Прасковью свой тулуп, а сам бежал рядом с санями, чтобы согреться. В пути странница находила приют у добрых людей, даже злодеи, решившие ограбить её, услышав рассказ об отце, разжалобились настолько, что сами дали ей денег. Весной по реке девушка добралась до Вятки, едва не утонула, упав с лодки, потом пешком добрела до Казани, оттуда дошла до Москвы. А 5 августа 1804 года, пробыв в пути почти год, достигла столицы. Там, претерпев унижения и мытарства, в конце концов смогла попасть во дворец. 7 августа 2004 года в городе Ишиме Тюменской области открыт памятник Прасковье. Надпись на гранитном постаменте гласит: “Прасковье Луполовой, явившей миру подвиг дочерней любви”.

Старик.

Старик.

Шла вечером домой с тренировки. Вижу дедушка, старенький совсем, упал на асфальт и встать никак не может. Все мимо проходящие люди, шарахаются от него (думая, что он пьяный), а он мычит что-то себе под нос и руки к людям тянет. Меня мама с детства учила помогать всем и каждому по мере своих возможностей. Так я подошла к нему и спрашиваю: «Вам помочь?». А он ничего вразумительного ответить не может, только мычит и руки ко мне тянет. Проходящая женщина, сделала мне замечание, мол: "Отойди от него. Не видишь пьяный. Ещё заразу какую подцепишь. Да он же грязный весь. Намажешься!". Приглядевшись, я увидела, что у дедушки все руки в крови. Тут на меня напал не детский ужас. На мой вопрос, что с ним случилось, я тоже не получила вразумительного ответа, только мычание и он обречённо поднял с земли, валяющийся рядом пакет. Там были осколки бутылок из-под пива. Он подобрал с земли ещё пару осколков и положил в пакет. Так вот почему у него руки в крови. Я стала вытирать ему руки влажными салфетками, чтобы потом поднять и довести до дома (может я плохая, но мазать одежду в крови честно не хотелось…). Довытирав руки, я подняла дедушку. На мой вопрос про адрес он не отреагировал. Начал опять что-то невнятно бормотать. Я не понимала его, сколько бы не вслушивалась. Он видимо, поняв, что я туплю, начал указывать мне рукой куда идти. Так я довела его до многоэтажки, стоявшей в этом же дворе. Он показал мне на домофон и на пальцах показал два числа. Я догадалась, что это номер его квартиры. Я позвонила в нужную квартиру и оттуда донёсся взволнованный женский голос. Дедушка снова что-то замычал. Через считанные секунды к нам на улицу выбежала женщина и мужчина. Они сначала накинулись на дедушку, начав рассматривать, как он и не случилось ли с ним чего-нибудь. Затем мужчина поблагодарив меня, взял дедушку на руки и понёс в квартиру. А женщина стала всё спрашивать чем они могут меня отблагодарить. Я отказалась и уже хотела было уходить как женщина вдруг попросила меня подождать её минутку, будто что-то вспомнив. Она мигом рванула в подъезд и через минуту появилась с огромной корзиной малины. «Свойская»: похвасталась она. Я поблагодарила её, но брать отказалась. «Бери, бери» — настаивала она. «Мы чуть с ума не сошли, когда приехали с дачи и увидели, что деда дома нет. А всё дело то в чём. Его на войне немцы в плен поймали. Он чтобы не проболтаться, он у нас высокий пост занимал, язык себе поранил. А там ж не до санитарии было. Пока из плена выбрался загноение началось и ему пол языка ампутировать пришлось. Вот теперь он не разговаривает толком. Только звуки издаёт, как глухонемой. У нас во дворе на детской площадке повадились по вечерам подростки пиво пить. Бутылки кидают куда не попадя. Мы уже и жалобу в полицию писали, пусть примут меры. Дети всю эту грязь в руки берут, а то и ещё хуже о стекляшки ноги, руки сколько раз резали. Вот дед и повадился после того как Сонечка, дочка моя, ножку порезала, ходить за этими свиньями стекло убирать, чтобы дети не поранились. А он у нас уже старый, ноги толком не держат. Мы его уж и так и этак уговаривали не ходить, ключи прятали от квартиры, а он знай себе ходит. Один раз так упал я пока со смены пришла, 5 часов на холодной земле пролежал, никто не помог. Вот мы уже собирались идти искать. А тут глядим звонок в дверь. Спасибо тебе.» После рассказа женщины я онемела. Она сунула мне в руки корзину и я поклонившись ей (да, да, поклонившись. Слов я не смогла тогда найти никаких) поплелась домой. На пол пути я заплакала. Автор: Рамиля Искакова

Новый год.

Новый год.

Растил, одевал, учил детей и думал, наверное, что это самое главное. А этого мало, человек ведь не поросенок. Ведь это же самое основное: из человека вырастить человека, а не едока. Человек, кем бы он ни был, и чем бы он не занимался, всегда будет человеком… Новый год , 2 января, вечер. Иду на отпевание усопшего. А сам думаю, а туда ли я иду? Адрес специально на бумажку не записал, понадеялся, что запомню. Номера телефона тоже нет, подтвердить вызов мне никто не сможет. Так что приходится полагаться только на память, ну и на интуицию, разумеется. Пятый этаж, ни на входе в подъезд, ни возле квартиры никаких свидетельств о присутствии покойника. Хотя, сейчас это обычное дело. Боятся люди разных неожиданностей. Мне знакомый батюшка рассказывал: у них в городке люди не стали заносить домой крышку от гроба, и оставили её на ночь у входа в подъезд А какие-то шутники решили позабавиться и утащили эту крышку. Утром хватились, а крышки нет. Что делать, где искать? Хоть плач. И тут звонок: это не вашу крышку несут наши факелоносцы? У них возле дороги ещё в советские годы поставили несколько таких привычных всем нам фигур. Как обычно, тётка с веслом, кто-то там с ядром, и бегущие факелоносцы. Несколько бегунов, все вместе, несущие один на всех горящий факел. Тётка с веслом и метатель ядра уже рассыпались и исчезли со своих постаментов, а бегуны всё ещё бегут. Вот туда, к факелоносцам эти клоуны и затащили крышку от гроба. Когда несчастные плакали и снимали крышку, вокруг памятника стояли и смеялись какие-то люди. Прежде чем позвонить в дверь прислушался, а вдруг я ошибся? Представьте себе картинку: вы весело, ничего не подозревая, отмечаете праздник «Новый год», а к вам вваливается батюшка в черной одежде и при этом совершенно трезвый: «Это у вас тут покойник?» Легко с ума можно сойти, да еще при нашей всеобщей мнительности и суеверии. Помню, это ещё в годы моей юности к нам в военный городок привезли из Афгана «Груз 200», причём перед самым Новым годом. У нас тогда молодой офицер погиб, снайпер застрелил. И непонятно: то ли, случайно он высунулся, то ли, из-за того письма, что про жену из дому получил. Причём, не знаю уж по чьей вине, но родителей о том, что сын погиб и его домой везут, заранее не предупредили. Те готовятся праздник праздновать, стол накрыли, шампанское охлаждаться поставили. Слышат им в дверь звонят, думали, соседи поздравлять пришли. Открывают, а за дверями такая беда… Вот ведь как в жизни бывает… Прислушался, действительно за дверью поют, громкие радостные голоса. Точно ошибся. А что делать? Другого адреса у меня всё равно нет. Может рискнуть? Спрашивать ничего не буду, а только поздравлю народ, словно я «дед Мороз», и скажу: «Ой, простите люди добрые, ошибся», – а дальше стану действовать по обстановке. Звоню, открывают. Смотрю: из кухни в коридор тянется длинный стол за столом человек пятнадцать, все выпившие и довольные. Сразу видно, времени зря не теряют. Я выпаливаю заготовленную тираду, а мне в ответ под общий восторг: – Нет-нет, – не ошибся! Помогают раздеться и, протиснувшись между столом и стенкой, я иду в зал. Вхожу, действительно, в большой комнате в полнейшем одиночестве стоит на столе гроб, и в нём тело пожилого мужчины. Это дед и отец тем, кто в это время пьёт и веселился за дверью. Приглашаю народ помолиться, думаю: сейчас все встанут и пойдут, – но не тут-то было! Никто даже не шелохнулся, и уж тем более, не стал вставать. Только, как-то все поскучнели и враз замолчали. Веселье оборвалось, наступило тягостное молчание, и это на Новый-то год! И я почувствовал себя тем крокодилом, из детского стишка, который у детей солнышко отобрал. Родственники стали переглядываться между собой и о чём-то шептаться. А потом ко мне подошел молодой мужчина, ростом выше меня на голову с большими, и без сомнения, сильными руками. Он вежливо, но крепко обнял меня за плечи и попросил пройти с ним в другую комнату. Мы сели на диван, и тогда он спросил: – Батюшка, сколько тебе надо? Я его сперва не понял, но потом сообразил. Вопрос о пожертвовании за исполняемую требу всегда для меня неприятен, хотя служу уже давно. Как и во сколько можно оценить молитву? Для меня это всегда остается загадкой. Потому никогда не назначаю плату, а принимаю пожертвование, – и только в том случае, если меня об этом спрашивают. Как правило, все требы оформляются за свечным ящиком и не мною, но эти люди телефонным звонком вызвали священника на дом, и заранее в церковь не приходили, – оно и понятно – Новый год. Я сказал об обычной сумме пожертвования, принятого у нас в храме. Мужчина, видимо сын усопшего, достал внушительную пачку крупных купюр и отсчитал деньги: – Батюшка, вот здесь в два раза больше. И у меня к тебе просьба: – ты уж сам там чего придумай, только, пожалуйста, иди отсюда, не порти нам праздник… Я шел по улице и не знал, что мне делать, плакать или смеяться? Жалко было умершего старика. Еще не закопали, а уже забыли. Если ты не нужен даже самым близким тебе людям, то кому ты вообще нужен? Закопают, как старую ветошь и забудут. Никто за тебя никогда не помолится… Хотя, кого здесь винить? Скорее всего, сам и виноват: растил, одевал, учил детей и думал, наверное, что это самое главное. А этого мало, человек ведь не поросенок. Ведь это же самое основное: из человека вырастить человека, а не едока. Человек, кем бы он ни был, и чем бы он не занимался, всегда будет человеком, а едок, каких бы он жизненных высот не достиг, так никогда и не поднимется выше уровня едока.

Показано 1-9 из 97 рассказов (страница 1 из 11)