Видео-рассказы

Духовные истории и свидетельства, которые вдохновляют и поучают

Исцеление от рака

Исцеление от рака

Это случилось в Бердске в 1987 году. Пришла в храм молодая женщина: — Батюшка, мамочку выписали из онкологической больницы, чтобы ей умереть дома. Никакие лекарства уже не помогают. Надежды никакой нет. Мама просит исповедовать ее, пособоровать — приготовить к смерти. Пришли к этой женщине — она уже с постели не встает. Три подушки под спиной — лежит вся опухшая, синяя. Еле разговаривает. Я ее исповедовал, пособоровал, причастил. Спрашиваю: — Молитвы знаешь? — Знаю три молитвы, — отвечает она. — Читай молитвы, — говорю больной... Можешь хотя бы раз в день перекреститься — и того достаточно. И Господь тебя, если будет на то Его святая воля, исцелит. А снохе и дочке наказал: — Вы ее не беспокойте, все нужное для ухода делайте тихо, незаметно, вопросов ей не задавайте. Пусть только молится без всяких помех… Через два месяца приходят дочь и сноха этой женщины: я их не узнал сначала — вижу, что лица знакомые, а не вспомню, где их видел. — Батюшка, помните, вы у нас были?! — сказали они и заплакали. Тогда я их вспомнил — по голосам. Подумал: что-то случилось. — Случилось чудо, — говорит дочка, — мама исполнила все, что вы ей сказали, — читала молитвы непрестанно. Теперь она поправилась и послала поблагодарить вас. Я говорю: — Не меня надо благодарить, а Бога. Действительно, только Господь мог совершить то, что произошло с этой женщиной. Она была на учете в онкологической больнице, каждый день приезжали к ней делать обезболивающие уколы. Смотрят — опухоль спала, трупный запах исчез, больная стала поправляться: начала кушать, разговаривать, ходить. В больнице взяли анализ — никакого рака не обнаружили. Удивились: — Быть такого не может! Чем вы лечились? Женщина рассказала, что призывала батюшку, исповедовалась, причастилась, стала молитвы читать — вот и начала поправляться. — Сейчас мама уже молится стоя, — поделились радостью ее дочь и сноха, — купила лампадку, у нас в доме теперь иконы висят. Вот вам факт: как действуют исповедь, причастие и молитва. Не сами по себе, конечно, а по вере нашей, по воле Господа. прот. Валентин Бирюков

Малышка

Малышка

- Ты еще молодой, куда вам дети, - причитала в трубку свекровь. Настя сидела рядом с мужем и смотрела в свой телефон. Рома косился на жену. А она делала вид, что ничего не слышит и не обращала на него внимания. - Как только родит, сразу делай тест. Сто процентов – это не твой ребенок! – мама продолжала поучать сына. – Я бы на твоем месте уже сейчас сделала. Потом будешь всю жизнь воспитывать чужого отпрыска. Молодой человек только молча слушал, понурив голову. Мама для него была авторитетом. Единственный раз, когда он пошел против ее воли – это когда женился на Насте. Жену он любил, а маме не нравилось, что какая-то девчонка отобрала у нее сына. Не хотелось ей делить его любовь с другой женщиной. Настя понимала, что свекровь ее не любит. Сначала она старалась всеми силами ей понравится, но потом поняла, что проблема не в ней, а в одинокой женщине, у которой кроме сына никого нет. Понимать она понимала, но жить с этим было тяжело. За спиной у молодой невестки свекровь настраивала сына против жены. Когда очернение невестки не помогло, она придумала новую тактику – убеждала сына, что забеременела Настя от другого, чтобы женить на себе приличного мальчика с деньгами. Вот сейчас в очередной раз Настя помимо своей воли слушает, как льется на нее поток грязи в телефонном разговоре заботливой мамочки с сыном. Рома думает, что жена не слышит его разговор в наушниках. Но сейчас дело не в наушниках, а в том, что молодая женщина устала от оскорблений. Настя встала и, сославшись на плохое самочувствие, ушла в комнату. Легла и напевая песню, попыталась уснуть. Хотелось плакать, но она понимала, что ее волнение перейдет к ребенку. Она решила для себя, что, когда на душе тяжело, будет петь для малышки, чтобы она чувствовала, что ее любят и она под защитой. Закончив петь Настя вскоре заснула. Рано утром Рома ушел на работу. Не поцеловав ее, как раньше, перед уходом. Свекровь, следуя пословице «вода камень точит», медленно вбивала сыну в голову мысль, что нужно расстаться с неверной женой. Настя проснулась от того, что хлопнула входная дверь. Одновременно с этим живот пронзила острая боль. Молодая женщина лежала, надеялась, что боль утихнет. Но легче не становилось. Позвонила мужу, тот сказал, чтоб не накручивала себя. - Потерпи до вечера, - уговаривал Рома жену, как будто в ее силах было просто так взять и прекратить боль. - А если это опасно? – волновалась Настя. - Хочешь, маму попрошу приехать? – предложил муж, но Настя сразу же отказалась. Рома не знал, что жена в курсе происходящего за ее спиной. Свекровь всегда наигранно улыбалась в лицо невестке. Сам же Рома не был ни на стороне мамы, ни на стороне жены. Разрывался между двумя любимыми женщинами, пытаясь всем угодить. Может за это и полюбила его Настя, что характер у него мягкий. Но в супружеской жизни это оказалось большим минусом. Молодая жена только надеялась, что с рождением ребенка муж станет более решительным. Потерпев еще час, Настя вызвала скорую. Муж, видимо, был на совещании, трубку не брал, написала ему сообщение. Свекрови не звонила. Так одна и поехала в больницу. Женщину срочно доставили в родзал. Настя словно со стороны наблюдала за происходящим. Ей сделали укол, суетились вокруг и что-то объясняли. Поняла только, что ребенок родится раньше положенного срока. Неожиданно она осознала, что ее жизнь изменится навсегда. Было почему-то страшно. Как будто она падает в черную бездну. Что-то огромное тащит ее вниз. В какой-то момент ей показалось, что она покидает свое тело. И когда она оцепенела от страха, от ощущения безысходности, она почувствовала что-то теплое. Маленький лучик света, словно луч надежды загорелся рядом с ней. И темнота постепенно отступила. Настя снова ощутила боль. Вокруг суетились люди в белых халатах. - Еще немного, давай, Настюша, потужься, это почти закончилось, - теплая рука пожилой акушерки сжимала ее руку и, поглаживая ее, женщина ласково шептала роженице ободряющие слова. Остальной персонал суетился вокруг появляющегося на свет малыша. Наконец, сильная боль, и все закончилось. Неожиданно молодая женщина почувствовала облегчение. Боль стихла и Настя обессиленно расслабилась. Теперь ей хотелось спать. В помещение была тишина. Казалось бы, очень кстати, никто не мешает отдохнуть. На секунду подумала об этом Настя и тут же насторожилась. - А разве малышка не должна кричать? – обеспокоенно спросила роженица. Акушерка сильнее сжала ее руку. Медперсонал молчал. Молодая женщина попыталась рассмотреть, что с ее малышом делает одна из медсестер. Но та, повернувшись к роженице спиной, суетилась вокруг ребенка. - Как она? – умоляюще спросила Настя. - Вам нужно отдохнуть. Ребенок не успел принять правильное положение, так как роды преждевременные. У Вас большие разрывы, - обрабатывал роженицу врач. - Что с малышкой? – не унималась Настя. - У нее же все хорошо! – утвердительно заявила молодая мамочка. - Ребеночек раньше времени родился, - повторился врач. – Мы сделаем все возможное. Сейчас Вам нужно о своем здоровье беспокоиться. Пожилая акушерка отпустила Настину руку и принялась убирать вокруг. Молодая женщина закрыла глаза и окунулась в воспоминания. - Я беременна, - с сияющими глазами и сгорая от нетерпения сообщить эту новость своему парню, Настя, наконец-то, дождалась Рому с работы и обрадовала его. Она надеялась, что Рома обрадуется... Они не раз обсуждали эту тему и ее молодой человек знал, что Настя хочет ребенка. Сам он тоже признавался, что мечтает о детях. Но в тот момент будущий папочка только растерянно улыбался. Это она потом случайно наткнулась в телефоне на его переписку с мамой. Где свекровь убеждала сына, что его девушка корыстная провинциалка. «Вот увидишь, не пройдет и месяца, как она заявит тебе, что беременна!». Эти слова постоянно стояли у Насти перед глазами. Свекровь, как накаркала, действительно в итоге так и получилось. И только после свадьбы девушка поняла, какая ее свекровь на самом деле. Улыбающаяся напоказ и склочная у нее за спиной. Но муж виду не подавал. Конечно, Настя видела, что ребенок не входил в его планы на ближайший год. Тем не менее, он мужественно принял эту новость и смирился с этим. Он будет хорошим папой, была уверена Настя. Но эта вода, которая лилась из уст его мамы, отравленная ее материнской ревностью, постепенно подтачивала любовь сына. Рома все чаще задерживался на работе, меньше внимания уделял жене. Настя чувствовала, как ему тяжело и старалась окружать его заботой. Конечно, иногда было настолько обидно, что хотелось швырнуть тарелку о стену или накричать на мужа. Но, понимая, что этим ничего не изменишь, она замыкалась в себе, ссылаясь на плохое самочувствие или усталость, уходила в комнату и тихонько пела песню про доброго ангела мира. Покойная мама всегда говорила дочери, что если хочешь изменить мир, начни с себя. Все 7 месяцев беременности Настя старалась изменить себя. Девушка верила, что их малыш будет ангелом, который принесет мир, и отношения со свекровью наладятся. И сердце пожилой женщины растает. Она примет ее в свою семью и перестанет настраивать против нее сына. После всех процедур Настю отвезли в палату. Акушерка помогла ей перелечь на больничную койку и поправила подушку. - Почему мне ее не приносят? – спросила Настя. - Ты не волнуйся, детка, - улыбнулась женщина. – Малышка в надежных руках. Насте казалось, что целая вечность прошла. Внутри нее была пустота, никто не шевелился, не билось маленькое сердечко. За время беременности она так привыкла, что с ней рядом маленький человечек. А сейчас ничего этого не было. Она с надеждой смотрела на эту пожилую женщину, которая, видимо, к каждой роженице была так добра. Всех называла ласково или по имени, или деточка, или доченька. Если бы не она, Настя не выдержала бы напряжения. Вскоре в палату зашел врач. Строгий и напряженный. Акушерка, поспешила удалиться. - Вы уже дали имя новорожденной? – спросил доктор, стараясь не смотреть пациентке в глаза. - Зоя, - быстро выкрикнула Настя. – Зоенька. - Мне очень жаль. Мы ничего не смогли сделать. Зоя не выжила. - Почему не смогли? Что это значит? – Настя пыталась заглянуть доктору в глаза. сказать: «Вот же я, здесь. Вы что-то перепутали. Это ведь не мне Вы хотели сказать…» - Примите соболезнования, мы… Дальше она не слушала, молодая мама начала кричать. Она 7 месяцев держалась. Терпела и надеялась на это маленькое чудо, которое принесет в ее мир и в ее семью радость. Ей хотелось кричать, когда она прочитала переписку свекрови с мужем, когда она слышала, как свекровь говорит с сыном о ней: «Как там эта? Твоя девка, эта потаскуха…». Все 7 месяцев она молчала. Все это можно было перетерпеть. Ради этого чуда… - Почему мне ее не приносят? – дрожащим голосом спросила девушка, как только перестала кричать. - Я хочу ее видеть! – по щекам Насти катились слезы. – Вы мне не показали ее. Разве маме не должны показать ее ребенка, когда он родился? - Девочка была очень слаба… - А сейчас? – не унималась молодая женщина. - Сейчас она что? - Она умeрла, мы все что могли сделали… - Я могу ее увидеть? - Девочка… - начал врач. - Принесите мне ее! – перебила его безутешная мама. Как не уговаривал ее доктор, что это тяжело для нее будет, молодая мама не соглашалась с его доводами. Ей нужно было увидеть свою дочку. Хотя бы попрощаться должна она с ней. Она не может позволить, чтоб у нее просто отобрали частичку, которую она с таким нетерпением ждала. Через несколько минут ей принесли маленький сверток. Медсестра протянула мамочке ее бездыханного ребеночка. Врач с медсестрой переглянулись. Другие две женщины, что были с ней в палате, отвернулись от соседки и тихонько плакали. Настя аккуратно взяла свою малышку. Она была еще теплая. Сморщенный комочек ей казался похожим на светлого ангелочка, который вытащил ее из той бездны, в которую она падала. Молодая мамочка прижала малышку к себе и закрыв глаза, запела: Поднимая крылья, воспевая жизнь, Сказки станут былью, устремляясь ввысь. Милосердный ангел с пламенем в груди Вдруг протянет сердце: «На, - бери!» Доктор и медсестра опустили глаза вниз. А мамочка, с улыбкой и слезами на лице тихонько продолжала петь. Ее тонкий голос, эхом ударяясь о стены палаты, звучал в абсолютной тишине. Никто не решался пошевелиться и заговорить. Молодая девушка, закончив, начала петь сначала. Так продолжалось минут пять. В конце концов пожилая акушерка, которая стояла за дверью и слушала, тихонько вошла в палату. Подойдя ближе, она оцепенела на мгновение, а потом начала дергать доктора и медсестричку, показывая на малышку. Маленькие пальчики слегка пошевелились и девочка сделала вдох. Медперсонал засуетился и Настя открыла глаза. - Божечки мой! – охнула акушерка. - Это невозможно, - растерянно пробормотал доктор. И девочка заплакала. Другие роженицы подскочили к Настиной кровати и изумленно смотрели на это чудо. Малышку забрали для осмотра. А молодая мама, обессиленная, заснула с улыбкой на лице. Всю беременность она разговаривала со своей малышкой. Пела ей песню и любила ее всем сердцем. Несмотря на негатив вокруг, она старалась окружить свою малышку любовью. Зоя, имя, которое в переводе с греческого означает жизнь, чувствуя любовь мамы, боролась за свою жизнь. Между ними была невидимая связь, которая с каждым днем привязывала их друг к другу. Может этим мама и спасла свою девочку, дав ей шанс родиться на Земле. Тоненькие ниточки, которые с каждым днем становились все прочнее, связали их, чтобы вместе пройти свой путь на Земле. Девочка быстро пришла в норму. Мужу со свекровью показали малышку, пока Настя спала. Когда к вечеру они пришли в палату к молодой мамочке, девушка почувствовала, что что-то изменилось. В первый раз свекровь ее обняла и в глазах ее блестели слезы. Конечно, она не призналась невестке в своих действиях за ее спиной, она была гордой женщиной, но теперь ее улыбки были искренними. Зоя была похожа на папу. Этот маленький ангел действительно пришел с большим пламенем в груди, которое согрело не только ее маленькое сердце, но и растопило лед в сердце бабушки. С рождением Зои мир вокруг нее стал добрее...

Деньги здесь не помогут

Деньги здесь не помогут

Выдала Анастасия Ивановна замуж свою дочь, красавицу Катю, за преуспевающего бизнесмена. Родились дети-погодки: Сережа и Николка. Анастасия как-то завела разговор с зятем Петром о крещении детей, но тот воспротивился. Стала тогда Анастасия Ивановна уговаривать Катю крестить детей без согласия Петра. Катя все тянула, на потом откладывала. Но вскоре Петр с семьей перебрался в Москву, и уехали внуки некрещеными... Как-то дочь пригласила мать в гости, квартиру посмотреть, внуками полюбоваться. Приехала она: квартира четырехкомнатная, вся в коврах, хрустале, домработница приходящая. Сама Катя да внуки одеты во все модное, заграничное. Но не радовала Анастасию Ивановну эта роскошь. Ни одной иконы не увидела, не было и Евангелия... Опять заговорила с Катей о крещении детей. Та даже руками замахала: — Что ты, мама, они уже большие, все перескажут отцу. Я как-нибудь потихоньку подготовлю его, найду добрую минутку... Все реже и реже ездила Анастасия Ивановна в Москву. Не нравилось ей, как живут Петр с Катей: ни радости, ни любви, одни только доллары. Дети разные: Николка тихий, добрый и ласковый, а Сергей весь в папу — гордый и заносчивый. Матери грубит, с Николкой не дружит, признает только отца. — Никто, кроме Николки, не рад моему приезду, — вздыхала Анастасия Ивановна, — даже Катя. В Москве не задерживалась, старалась вернуться скорей домой. И вдруг телеграмма: «Приезжай на похороны Сергея». Поехал Сергей с друзьями на природу и попал под электричку. Как это произошло — никто толком объяснить не мог, только привезли его домой уже мертвого. Сели на диван мать и дочь, поплакали вместе. Вроде легче стало. Мать спросила: — Крестить Сережу хоть успели? — Нет, — горько ответила Катя. — Ах, Катя, Катя, что же вы наделали, какой большой грех совершили! За некрещеных даже церковь не молится... Уезжая, мать взяла с Кати слово, что та окрестит Николку. Почти год не ездила в Москву. Ходила в церковь, молилась, но облегчения не получала, неспокойно было на душе. И тут позвонила Катя. Это был звонок отчаяния: заболел Николка. Болезнь самая страшная. Лежит в больнице. Опухоль распространилась по всему животу, затронула печень. Через неделю операция. Затряслись руки у Анастасии Ивановны. — Господи! За что так страшно наказываешь? Приехала в Москву. Катя даже не плакала, сидела убитая горем, постаревшая. — Что делать, мама? — с отчаянием в голосе спросила Катя. — Вы крестили Николку? Ведь ты обещала! — Нет, — прошептала Катя. — Нет... — и разрыдалась. Стали вдвоем уговаривать Петра. Он раскричался, обозвал деревенскими бабами и ушел, хлопнув дверью. Поехал Петр навестить сына и поговорить с заведующим отделением профессором Павлом Ивановичем. Узнав, что операцию будет делать не сам профессор, а молодой врач, Петр положил на стол пачку долларов и сказал: — Я прошу вас, прооперируйте моего сына сами. Павел Иванович сдержанно ответил: — В горе человек часто совершает необдуманные поступки. Уходите. Оперировать будет талантливый врач Михаил Константинович. Заберите ваши деньги и молите Бога, чтобы помиловал ваше дитя. Петр вышел в смущении. Он впервые увидел, что деньги, даже большие, ничего не решают. Профессор — старый чудак. У него еще сохранились понятия о чести и достоинстве врача, молодые рассуждают теперь иначе. И Петр вошел в кабинет Михаила Константиновича. — Вы будете делать операцию моему сыну. Поймите — это единственный наш ребенок. Я прошу вас, умоляю сделать все, что в ваших силах. Петр опять вытащил из кармана доллары, но, встретившись с взглядом молодого врача, положил их назад. — Вы думаете, что деньги здесь могут чем-нибудь помочь? — вздохнул Михаил Константинович. — Главное, что сейчас вам надо сделать — привезти в больницу священника и окрестить сына. В церкви шла исповедь. Толпа прихожан, окружавшая отца Александра, расступилась, пропустив мужчину с помертвевшим от горя лицом. — Батюшка, — проговорил взволнованно Петр, — я никогда не был в церкви. Но у меня погиб один сын и заболел второй. Завтра операция. Что делать? — Молиться и просить Господа. Закажите молебны о здравии сына в нескольких церквах и уповайте на милость Божию. — Но он некрещеный! — Горе-то какое! — ахнул священник. — Сколько же ему лет? — Десять. — Как же вы на десять лет оставили его без защиты Бога? — с недоумением и жалостью спросил отец Александр. — Хорошо, я поеду с вами в больницу и окрещу вашего сына. Михаил Константинович, увидев священника, подошел к нему за благословением и повел в палату, где лежал бледный и похудевший мальчик. — Николай, — ласково сказал отец Александр, — сейчас мы тебя окрестим, и ты будешь под защитой Иисуса Христа и Его Пресвятой Матери. Господь даст тебе Ангела-хранителя, который будет сопровождать тебя всю жизнь. Но кто станет крестными? — обратился он к Петру. — Моя теща, Анастасия Ивановна. А вот крестного у нас нет. — Я могу, если вы не возражаете, быть крестным отцом вашего мальчика, — сказал Михаил Константинович, — мы с ним уже подружились. После совершения таинства отец Александр протянул мальчику небольшую иконку святителя Николая Чудотворца. — Это твой святой, — торжественно произнес он. — Молись ему так: «Николай Чудотворец, исцели меня, если есть на то воля Божия». Николка взял иконку, прижал ее к груди и повторил слова, которые сказал священник, а затем добавил: — Прошу тебя, Николай Чудотворец, сделай это. А то у мамы и папы я единственный сын, и если умру — как же они будут жить одни? Петр обнял плачущих Катю и Анастасию Ивановну. Николка закрыл глаза и уснул, прижимая к груди свою иконку. В тот же вечер Петр объехал несколько церквей, заказывая молебны о здравии сына. Утром Михаил Константинович зашел осмотреть мальчика перед операцией. Николка уже проснулся. Он лежал и, улыбаясь, рассматривал иконку. Увидев входящего врача, он радостно произнес: — Крестный, а у меня ничего не болит. У мальчика был здоровый вид, бледность исчезла, щеки порозовели. — Хорошо, крестник, — произнес Михаил Константинович бодрым голосом, — мы сейчас тебя посмотрим. Врач подошел, поднял рубашку мальчика и сначала осторожно, а потом все сильнее и резче стал прощупывать живот, все время повторяя: — А тут не болит? А тут ничего не чувствуешь? Но Коля только улыбался: — Да нет, крестный, нигде не болит. Это мой святой, Николай Чудотворец, исцелил меня. — Лежи! — Михаил Константинович быстрыми шагами направился к главврачу. — Профессор, посмотрите Николку. Опухоль исчезла... — А ну-ка, молодой человек, покажи-ка мне свой живот, — мягко сказал профессор, входя в палату. Да, опухоли не было. Профессор долго осматривал мальчика, прощупывая его живот, тот только улыбался. — И чему ты улыбаешься, молодой человек? — спросил Павел Иванович. — Щекотно, — засмеялся Николка. — Ишь ты, щекотно, — улыбнулся профессор и щелкнул его по животу. Дальнейшие исследования показали, что мальчик совершенно здоров. Автор истории: Борис Ганаго

Смерть Христианина

Смерть Христианина

Свидетельство одного иеромонаха: — Несколько лет назад я служил приходским священником в храме святого Василия. Как-то раз меня пригласили в больницу: исповедать 42-летнего мужчину по имени Ксенофонт. Врачи говорили прямо — жить ему осталось совсем недолго. Рак. Метастазы в мозг. Я зашёл в палату — соседняя койка пустовала, мы были вдвоём. И вот, что он рассказал мне… — Я закоренелый атеист, батюшка. Таким и приехал в больницу. Бог, вера, церковь — всё это я терпеть не мог. Не просто не верил — хулил. Всё, что связано с религией, вызывало у меня отвращение. — Тридцать пять дней назад я попал в эту палату. Со мной рядом лежал старик. Ему за восемьдесят. Рак костей. Боли — адские. Он стонал, но... постоянно шептал: «Слава Богу... Слава Богу за всё». Я слышал, как он молился — слова незнакомые, молитвы, которые я никогда в жизни не знал. А он — всё молился. И как-то даже засыпал, ненадолго. А проснувшись, снова шептал: «Господи, благодарю Тебя…» — А я в это время стонал. У меня тоже болело, я корчился и ненавидел всё на свете. И особенно — этого старика. Он причащался каждый день. Я видеть не мог, как это происходит. Меня трясло от злобы. — Я не выдержал. Кричу ему: — Да заткнись ты наконец! Что ты несёшь: «Слава Богу»?! За что?! Твой Бог мучает тебя, мучает нас — и ты Его ещё благодаришь? Нет никакого Бога! — А он — спокойно так отвечает: — Он есть, друг мой. И Он — Любящий Отец. Он очищает меня. Болезнь — не проклятие, а как жёсткая щётка, чтобы отмыть мою душу. Чтобы подготовить её ко встрече с Ним. — Я только ещё сильнее бесился. Орал, хулил. А он — продолжал славить Бога. И сказал мне однажды: — Подожди, и ты увидишь своими глазами, как душа христианина отходит к Богу. Я грешник, но Господь помилует меня. И тогда — поверишь. — И вот однажды он почувствовал, что умирает. Медсёстры хотели поставить ширму, а я говорю: — Не надо. Я сам хочу посмотреть, как он будет умирать. — Он продолжал молиться. Перекрещивался. Повторял: «Радуйся, Невесто Неневестная...», «От многих моих грехов...», «Достойно есть...». Потом вдруг поднял руки вверх и произнёс: — Здравствуй, ангел мой… Спасибо, что пришёл… Перекрестился, скрестил руки на груди — и ушёл… — И в этот миг палата озарилась таким светом, будто туда вошло десять солнц. И вдруг — небесный аромат. Такой сильный, что не только я — весь этаж встал. Люди вышли в коридор, не понимая, откуда этот запах… — Вот тогда я и понял. Я, богохульник, понял, что Бог есть. Что Он — рядом. И что старик был прав. Поэтому я и позвал вас, батюшка… Я хочу исповедоваться. Потому что я больше не тот человек. Я больше не атеист… Он покаялся. Искренне, глубоко, со слезами. Он был твёрд, когда расставался со своим старым «Я». Несколько раз принял Святое Причастие. И вскоре — ушёл ко Господу с именем Его на устах. Автор: протопресвитер Стефанос Анагностопулос (Греция)

О первой в жизни молитве

О первой в жизни молитве

Рассказ от Елены Кучеренко Недавно зашел у нас с прихожанами разговор о первой молитве. Такой – осознанной. Когда человек вдруг впервые в жизни обращается к Богу или святым. Я такую свою молитву хорошо помню. Как ни странно, это было за несколько лет до того, как я пришла к вере и начала жить хоть какой-то церковной жизнью. И что ещё более странно – это было в момент моего самого активного неверия и даже богоборчества, и когда храм раздражал меня одним фактом своего существования. Я тогда поступала в ГИТИС, и у меня оказалась икона Николая Чудотворца. Я об этом подробнее как-нибудь потом расскажу. Как это ни странно (хотя, наверное, это нередкий случай), но Бог и храм для меня тогда были отдельно, а Николай Чудотворец — отдельно. Его я и просила о поступлении. И даже во время экзаменов ставила эту икону перед собой на парту. И всё у меня получилось. Но к вере, увы, пришла ещё не скоро… Другие мои собеседники тоже делились своими историями о первой молитве — забавными, грустными, трогательными. Но больше всего запомнилась мне одна, которую рассказала Галина, тоже наша прихожанка. Выросла она в обычной советской семье. Верующей была только бабушка, и то — тихонько, чтобы никого не раздражать. Иконы на показ не выставляла, громко не молилась. Редко только ездила куда-то далеко к какому-то батюшке. И то, Галя это узнавала не от неё, а из ворчания родителей: — Бабка-то опять к попу намылилась… В общем, с одной стороны, знала Галина, что есть какой-то всесильный Бог. Но с другой — верить в Него не надо, глупости всё это. Училась она тогда в школе. И вот однажды, классе в пятом-шестом, привели к ним нового мальчишку — Ваню. Очень скоро прозвали его ребята Иваном-дураком. Ванька, правда, был чудным. Не от мира сего. «С приветом», как кто-то говорил. Учёба ему давалась с трудом, в шумных детских компаниях и баловстве участия он не принимал, на тычки и пинки не отвечал — улыбался только растерянно. И весь был каким-то слабым и пришибленным. И болел ещё часто… А слабых и болезненных у нас, как известно, не любят. А ещё был Ванька безотказным: — Эй, дурак, куртку подай! — Слышь, дурак, портфель донеси! — Дурак, а ну компот гони сюда! Подавал, носил, отдавал… И улыбался ещё — этой своей идиотской улыбкой. Ну точно — дурак. И чем больше безотказным и тихим был Ванька, тем больше всех раздражал. Однажды, по пути в школу, начали его задирать мальчишки. Да и девчонки тоже: Что ни делает дурак, Всё он делает не так. Начинает не сначала, А кончает как попало. — Это я его дразнила, — рассказывала Галина. — Как вспомню — плакать хочется… А тот шёл себе тихонько. Потом кто-то подставил ему подножку, и Ванька свалился прямо в лужу. — Мы не ожидали, что он упадёт, — говорила мне Галя. — Даже перепугались, что он жаловаться начнёт. Но когда учительница в классе спросила, почему Ванька мокрый и грязный, он не сдал нас, а сказал, что сам упал. Даже Максим, заводила такой у нас был, подошёл на перемене к нему и буркнул: «Молодец, что не выдал». А он только улыбнулся в ответ. Так началась наша дружба. Не сразу, конечно, но постепенно. Обижали меньше, потом привыкли к нему. Прошло ещё время, и одноклассники Ваньки поняли, что он — не обычный мальчишка. Даже не поняли — почувствовали. — Знаешь, есть такие люди, рядом с которыми тепло и светло, — рассказывала Галина. — Вот таким был Ванька. Он никогда ни на кого не обижался, не злился. Казалось, что этой «функции» у него в душе вообще нет. Он всех любил, со всеми готов был поделиться. И главное — ничего не требовал взамен. Я таких людей больше никогда не встречала. Тихим он, правда, был. Но не пришибленным и не слабым. Была в нём какая-то внутренняя сила. — Мы же подростками были — выругаться могли, ещё что-то сделать, — рассказывала Галина. — Но когда Ванька рядом оказывался, мы почему-то старались плохие слова не говорить. Хотя он на это внимания не обращал. Но и сам не ругался. Потом заметили все, что если спор какой в классе — Ванькино тихое слово оказывалось решающим. Хотя он и не настаивал. Говорил только: — Так нельзя. Нехорошо это. И улыбался, как будто хотел сказать: — Ну вы же понимаете? И все понимали. А однажды Ваньке стало плохо прямо в школе. Потом уже все узнали, что сердце у него серьёзно барахлит. Потому и хилый такой, болезненный. — Но и сильный такой — поэтому же, — считает Галина. — Он же часто в больницах лежал. Нам тогда не говорили почему. Потом всё выяснилось. Понимал он, наверное (это я так думаю), что в любой момент может умереть, и как-то в его душе главное от второстепенного отделилось. Он в храм не ходил, тогда никто из нас не ходил, но как будто Господь ему что-то подсказывал. Бог же к таким людям близко очень. Подсказывал, что главное — это любовь. Вот Ванька и спешил любить. И мы все на эту его любовь откликались, хоть и глупыми были. Да, стало Ваньке плохо. Упал он прямо в классе. Губы посинели, дышал тяжело. Учительница побежала к телефону — скорую вызывать. — А мы, одноклассники, столпились вокруг него: «Ванька, Ванька, ты что?!! Вань! Не умирай!» — вспоминала Галина. — А он и тогда улыбался — слабо так. И вдруг в тот момент я подумала про бабушкиного Бога. Руки сложила на груди и закричала почти: «Бог! Сделай так, чтобы Ванька наш не умер!» И так искренне у меня это было… Так я боялась, что он умрёт сейчас, и не будет у нас нашего Ваньки. Тихого, доброго. И улыбки его не будет. Смотрю — кто-то из одноклассников плачет. А кто-то тоже руки, как я, сложил и шепчет: — Бог! Спаси Ваньку. Учительница вернулась, услышала, отругала нас за этого Бога — время-то советское… Но, смотрю, отвернулась она от нас и перекрестилась незаметно… Ванька не умер. В больнице пролежал — и вернулся в школу. Ох, и рады ему все были! — Мы ему и в больницу гостинцы передавали. И к маме его с бабушкой домой ходили, поддерживали, — рассказывала Галина. — Они втроём жили. И хотя мы больше про Бога не говорили, но чувствовали, что и сам Ванька, и та наша молитва детская очень нас сплотили. Мы как будто стали семьёй. Умер Ванька за полтора года до окончания школы. Не выдержало сердце, увы… Прощались с ним всем классом и понять не могли — как же дальше без него… Плакали. — Но мне бабушка, ещё живая тогда, сказала: «А ты молись за него — и почувствуешь, что он рядом». Да он и так всегда рядом с нами был, до конца школы. Что бы мы ни делали, ни решали — всегда думали: «А что бы Ванька наш сказал?..» Помнили его. Прошли годы... Мы закончили школу и разлетелись кто куда. Времена изменились. И однажды, на встрече выпускников, заговорили мы о Ваньке, о том дне, когда ему стало плохо в классе. И когда молились по-детски и неумело, но искренне. Плакали, Бога просили, чтобы жил он. И оказалось, что многих из нас потом в храм привела именно та искорка, которая в тот далекий миг загорелась в сердцах. След, что оставила в душах та первая в нашей жизни молитва. Как будто Господь коснулся. Но поймём мы это позже… — Вот такой была моя первая молитва, — закончила Галина. — Благодаря Ваньке. Да многих из нас он привёл к Богу. Не сразу, но привёл. Знаешь, ведь правда, когда говорят: «Спасись сам — и тысячи вокруг тебя спасутся». Ванька наш был таким, что мы рядом с ним грелись и менялись. Души навстречу Господу открывались. Хотя мы сами этого не понимали. Божий человечек. Очень мало таких. Автор рассказа: Елена Кучеренко

Котёнок

Котёнок

Маленькая девочка по дороге в школу нашла серенького котёнка. Положив его в портфель, она пришла на первый урок, а после… А после несколько малышей из 3-А класса составили заговор. Они поселили кошечку в подвале школы и договорились кормить и любить её. Вскоре мужское население класса присоединилось к этой важной шпионской миссии. Они стояли на — шухере — пока остальные играли с котёнком. Баба Клава — пожизненная техничка — смотрела на них и улыбалась. — Вот ведь зайчики какие, — говорила она подруге, — не воруют, не курят в подвале, а котёнка прячут. А вскоре. Через год. Кошечка подросла, и к ней, неизвестно каким образом, прибился красивый серый кот с соседнего двора. Забот у четвероклашек прибавилось. Тем более, что, как оказалось вскоре, кошечка была теперь беременна. И на переменках составлялись новые планы и секретные договора, что делать с котятами. Короче говоря, она родила пятерых котят. И теперь уже весь класс, раскрыв восхищённо глаза, бегал наслаждаться. А шухер работал исправно. Шпионские фильмы про агента 007 были не зря пересмотрены заново. Все таскали по очереди еду, и всё бы кончилось за здравие. И разобрали бы малышей. Но вышло за упокой. Один из котят выскочил в коридор. Мама-кошка уже не могла усмотреть за всеми, а дети были, как назло, на уроке. Здесь кошачий папа не сплоховал — он схватил потешного малыша за шкирку и понёс назад. Но… Но директриса. Но директриса, как назло, заметила их. Она, выронив от неожиданности сумочку, пошла следом и наткнулась в подвале на всю кошачью семейку. Немедленно были прерваны уроки и началось выяснение: кто и почему? Всех учеников собрали в школьном дворе, и директриса метала молнии и угрозы: нарушение учебного процесса, и блохи, грязь, и болячки. И она не позволит, а виновные… А родителей виновных — в школу! Она разошлась не на шутку и кричала, что всех усыпит и не позволит в её школе. Была вызвана ветеринарная перевозка. Но вот одно только… Когда двое здоровых дядек в белых халатах и со страшными палками с петлями на концах подошли к школьному входу, весь класс… Весь класс, 4-А, бросился и встал, перекрыв собой вход. Дети кричали и плакали. Они просили не забирать и не убивать маму и её котят. Директриса попробовала разогнать малышей криками. И тогда… И тогда к ним вдруг присоединился 10-Б класс. Такой себе, класс троечников и вообще, бесперспективных учеников. Их туда со всей школы переводили. — Я вас всех без аттестата оставлю! — верещала директриса. Парни и девушки побелели от страха, но стояли, не отходя и не пропуская ловцов с сачками. Им было очень страшно, но разве можно было смотреть со стороны и думать, что это не твоё дело? Нет. Никак нельзя! И тут. И тут, дамы и господа, вдруг одна из самых пожилых учительниц подошла к детям, перекрывшим вход в школу, и встала рядом с ними. И тогда ловцы, увидев, что дело приобретает неожиданный оборот, и вообще неизвестно, чем всё кончится, развернулись и уехали. А директриса всё метала молнии и обещания скорой расправы. Малыши теперь дежурили на шухере, меняясь с 10-Б, чтобы ничего не случилось. Целый день, да и завтра с утра, хотя всем было очень страшно. Директриса была известна плохим характером и обыкновением доводить обещания до логического завершения. Но назавтра с самого утра в школу на большой чёрной машине приехало начальство. Судя по тому, как директриса семенила навытяжку рядом до самого своего кабинета, начальство было очень большое. Закрыв за собой дверь, мужчина в чёрном костюме и с большим портфелем, набитым, судя по всему, документами, спокойно и внимательно выслушал её заверения: что такое больше не повторится, и коты будут уничтожены, и все виновные наказаны самым строжайшим образом. И сказал в самом конце, тихим и спокойным голосом: — В общем, так. Поскольку вы ничего, я смотрю, так и не поняли из произошедшего, я принимаю такое решение. Он достал телефон из кармана и продемонстрировал директрисе видео в YouTube, набравшее сто тысяч просмотров и пять тысяч комментов только за один день и одну ночь. Представление во дворе школы снимали дети. — Вы переводитесь в соседний район заместителем директора школы с испытательным сроком. А если и там сотворите такую мерзость или подобную, то уйдёте в увольнение с волчьим билетом. — Дети же тут, в конце концов! — внезапно сорвался на крик спокойный человек в сером костюме. — Что такое? Где же ваше сердце потерялось? Выйдя из директорской и оставив там бывшую директрису пить успокоительное и хвататься за сердце, мужчина, проработавший в своё время двадцать лет в обычной школе, подошёл к ближайшему углу в коридоре и сказал в воздух: — Ну-ка, “шухер”, иди сюда. Из-за угла вышел малыш лет восьми-девяти в большой кепке и огромных чёрных очках, постоянно спадавших с носа. — Ну-ка, колись, где вы держите новых котят? — спросил мужчина в костюме. Малыш гордо дёрнул носом и, поймав в последнюю секунду чёрные очки, сказал железным голосом: — Хоть убей, не скажу. — Так, так. Давай-ка пойдём посидим и побазарим за дела наши скорбные, — сказал мужчина и сел с мальчиком за свободный столик в столовой. Он открыл большой портфель, набитый бумагами, и достал из него… Достал из него три пакета кошачьего корма для котят и упаковку консервов. — Доставай ручку и бумагу, я сейчас объясню, как их кормить, — сказал мужчина. И малыш… Малыш от неожиданности уронил чёрные очки и кепку и уставился на страшного мужика восхищённым взглядом. — У меня дома их трое, — сообщил ему мужчина и, погладив мальчишку по копне рыжих волос, пошёл к своей машине. А директрисой была назначена та самая старая учительница, ставшая рядом со своими учениками. Теперь в этой школе — большой живой уголок. И там живут дворовые животные, а дети… А дети с детства приучаются любить их и ухаживать. А мужик в сером костюме привозит к ним делегации из других школ, в надежде… В надежде, что и там дети будут учиться таким правильным вещам. Пока у него плохо это получается. Но ведь надежда умирает последней. Не правда ли, дамы и господа? Пока есть ещё надежда, что не всё потеряно. Пока есть такие детки. И такие учительницы. И такие мужики в серых костюмах с большими портфелями. Автор: Олег Бондаренко

💝 Помогите шестерёнкам проекта крутиться!

Ваша финансовая поддержка — масло для технической части (серверы, хостинг, домены).
Без смазки даже самый лучший механизм заклинит 🔧

Как учительница изменилась(покаялась)

Как учительница изменилась(покаялась)

В начале учебного года классная руководительница шестого класса стояла перед своими бывшими пятиклассниками. Она окинула взглядом своих детей и сказала, что всех их одинаково любит и рада видеть. Это было большой ложью, так как за одной из передних парт, сжавшись в комочек, сидел один мальчик, которого учительница не любила. Она познакомилась с ним так, как и со всеми своими учениками, в прошлом учебном году. Ещё тогда она заметила, что он не играет с одноклассниками, одет в грязную одежду и пахнет так, будто никогда не мылся. Со временем отношение учительницы к этому ученику становилось всё хуже и дошло до того, что ей хотелось исчеркать все его письменные работы красной ручкой и поставить единицу. Как-то раз завуч школы попросил проанализировать характеристики на всех учеников с начала обучения их в школе, и учительница поставила дело нелюбимого ученика в самый конец. Когда она, наконец, дошла до него и нехотя начала изучать его характеристики, то была ошеломлена. Учительница, которая вела мальчика в первом классе, писала: «Это блестящий ребёнок, с лучезарной улыбкой. Делает домашние задания чисто и аккуратно. Одно удовольствие находиться рядом с ним». Учительница второго класса писала о нём: «Это превосходный ученик, которого ценят его товарищи, но у него проблемы в семье: его мать больна неизлечимой болезнью, и его жизнь дома, должно быть, сплошная борьба со смертью». Учительница третьего класса отметила: «Смерть матери очень сильно ударила по нему. Он старается изо всех сил, но его отец не проявляет к нему интереса, и его жизнь дома скоро может повлиять на его обучение, если ничего не предпринять». Учительница четвёртого класса записала: «Мальчик необязательный, не проявляет интереса к учёбе, почти не имеет друзей и часто засыпает прямо в классе». После прочтения характеристик учительнице стало очень стыдно перед самой собой. Она почувствовала себя ещё хуже, когда на Новый год все ученики принесли ей подарки, обёрнутые в блестящую подарочную бумагу с бантами. Подарок её нелюбимого ученика был завёрнут в грубую коричневую бумагу. Некоторые дети стали смеяться, когда учительница вынула из этого свёртка браслетик, в котором недоставало нескольких камней, и флакончик духов, заполненный на четверть. Но учительница подавила смех в классе, воскликнув: – О, какой красивый браслет! – и, открыв флакон, побрызгала немного духов на запястье. В этот день мальчик задержался после уроков, подошёл к учительнице и сказал: – Сегодня вы пахнете, как пахла моя мама. Когда он ушёл, она долго плакала. С этого дня она отказалась преподавать только литературу, письмо и математику и начала учить детей добру, принципам, сочувствию. Через какое-то время такого обучения нелюбимый ученик стал возвращаться к жизни. И чем больше его мотивировала учительница, тем лучше он отвечал. В конце учебного года он превратился в одного из самых лучших учеников. Несмотря на то что учительница повторяла, что любит всех учеников одинаково, по-настоящему она ценила и любила только его. Через год, когда она работала уже с другими, она нашла под дверью учебного класса записку, где мальчик писал, что она самая лучшая из всех учителей, которые у него были за всю жизнь. Прошло ещё пять лет, прежде чем она получила ещё одно письмо от своего бывшего ученика. Он рассказывал, что закончил колледж и занял по оценкам третье место в классе, и что она продолжает быть лучшей учительницей в его жизни. Прошло четыре года, и учительница получила ещё одно письмо, где её ученик писал, что, несмотря на все трудности, скоро заканчивает университет с наилучшими оценками, и подтвердил, что она до сих пор является лучшей учительницей, которая была у него в жизни. Спустя ещё четыре года пришло ещё одно письмо. В этот раз он писал, что после окончания университета решил повысить уровень своих знаний. Теперь перед его именем и фамилией стояло слово доктор. И в этом письме он писал, что она лучшая из всех учителей, которые были у него в жизни.

Показано 28-34 из 34 рассказов (страница 4 из 4)